Александр Граков - Охота на крутых

– Но ведь в паспорте твоем – совершенно другая фамилия!

– Я говорила, а ты пропустил мимо ушей, что Агафонов – не родной мой отец. Отчим, понимаешь? Мамочку мою, валютную проститутку, он подобрал в холле московского «Интуриста». На ночь, естественно. Но ее красота и то умение, с каким она в любом импотенте могла разбудить секс‑зверя, увлекли заклятого холостяка настолько, что он предложил ей провести совместно и следующую ночь, а затем просто купил все последующие в обмен на роскошную жизнь и брачный контракт. Многое он ей прощал за их брачную пятилетку. Но однажды, когда узнал, что она в его открытом «мерсе» трахалась по пьянке с очередным молокососом‑любовником почти на виду в одном из скверов Москвы, рассвирепел настолько, что приказал своим омоновцам сперва «пропустить ее по кругу», а затем голой провести по всему электропоезду, следующему до Сергиева Посада, с табличкой на груди: «Заклейменная проститутка»... Представляешь, двухчасовая прогулка на виду у публики ! Откачать ее не удалось. Мне до сих пор невдомек, кто больше виноват в этой смерти – моя совсем пропащая «маман» или папа‑отчим Агафонов!

– А ты?

– До ее замужества я жила у бабушки в том же Сергиевом Посаде, совсем недалеко от резиденции Патриарха всея Руси Алексия II, в пятиэтажках‑«хрущобах». А после Эдуард Михайлович забрал меня в столицу, в свой пятикомнатный офис‑квартиру. Не знаю, какие виды он имел на меня, скорее всего – подсунуть под какого‑нибудь сынка «шишкаря». Что и попытался в конце концов сделать. Но я люблю свободу, особенно в выборе будущего супруга. По‑хорошему папа Эдик бы не уступил, поэтому пришлось «сделать ноги». Ну, а остальное ты знаешь! – Олеся устало откинулась на подушки – не до конца еще поправилась после операции.

– Нет, не все! – Игорь мягко придержал ее руку. – Откуда ты так хорошо знаешь следственную практику?

– Ах, это? – Олеся небрежно махнула рукой. – У меня какието скрытые способности к аналитическому мышлению. Это один из психиатров сказал, к которым таскал меня Агафонов после одного интересного случая. И еще добавил тот псих – неисчерпаемые резервы этого самого мышления.

– А что за случай?

– Да так себе! Один из «челноков» Агафонова, кстати, тот же Хайрулла – он тогда еще «на посылках» был, отвез очень большую партию наркотиков солидному клиенту. Не помню сейчас точно, сколько килограммов было в партии – три года назад дело было, зато помню сумму, им полученную, – три с лишним миллиона. Это в те времена, когда «Жигули» шестой модели стоили около восьми тысяч «деревянных». Так вот, на обратном пути он с этой суммой заехал на свадьбу родственницы в одну из станиц Краснодарского края. На денек всего‑то заехал. А на Кубани свадьбы гуляют всю ночь напролет. Хайруллане выдержал такой нагрузки и где‑то среди ночи отключился. Родственники, как водится, уложили его на запасную кровать для гостей. А когда он утром проснулся и сунулся в свой кожаный портфель, деньги тютю – исчезли!

– Три миллиона теми деньгами – в портфеле? – недоверчиво переспросил Игорь.

– Тьфу ты! Забыла объяснить – в сертификатах они были. Ну знаешь, бумажки такие с водяными знаками: сдаешь определенную сумму в сберкассу...

– Да знаю, знаю, – отмахнулся Игорь, – рассказывай дальше.

– В общем – пропали эти сертификаты! Добро бы хоть деньги, а то бумажки на предъявителя, по паспорту. Однако при определенной сноровке и умении... Хотя какие там сноровка и умение в колхозе, где крупная наличность лишь у председателя да главы администрации сельсовета. Короче, прибегает ныне покойный Хайрулла к Агафонову и – бац тому в ноги! Не знаю, блажит, куда деньги делись, тамошний участковый всех урок перетряс – и местных, и залетных – нет ни у кого. Эдуард Михайлович «отвалил» ему восемь омоновцев:

– Если через три дня деньги не будут на моем письменном столе – вот этот песик любит печеные яйца! – показал на своего комнатного бультерьера и добавил: – Но исключительно человеческие!

А эта образина комнатная как будто понимает хозяина – начинает облизываться и скалить зубы. Эти омоновцы сгоряча чуть сразу не оторвали гениталии Хайруллы.

– Из‑за тебя, чебурек недоделанный, и нам без наследства оставаться?!

Однако перетрясли станицу на совесть – заглянули в каждый дом и хату. А сертификатов нет. И не сдает никто ни в одну из ближайших сберкасс – номера‑то Хайрулла все же догадался продублировать.

Агафонов обычно своим словам хозяин был – что сказал, то обязательно сделает! И омоновцы, и сам Хайрулла уже не сомневались, что тот комнатный гад прибавит в весе от калорий пищи, приготовленной из их наследства. Вот тогда я спросила отчима, отчего они все трясутся. Он мне с досадой выложил ту историю и результаты поисков.