Александр Граков - Охота на крутых

Когда Федя и Женя встали из‑за столика, охранники тоже привскочили.

– Ку‑у‑да?!

– Потанцевать! – Женя безмятежно улыбнулась Лесику.

– Сидите! Осталось двадцать минут, а там – все свободны!

– Ты, что, живоглот! – напустился на него Змей. – За такие бабки мне с ней и потанцевать нельзя?

– Договаривались за столиком посидеть! – Лесик был неумолим.

– За какие ‑ такие бабки, Федя? – невинно пропела Женя. – Что, много там было?

Лесик поспешно махнул рукой.

– Идите! Но это – первый и последний танец! Ваше время, сэр, истекло! – издевательски ухмыльнулся он Змею в лицо – ты, мол, даже не представляешь, что ты потерял, выбрав этот бар вместо постели. Лох, натуральный лох.

Ха! Знал бы он! Они в этом баре нашли гораздо больше – утерянное ‑ было доверие! О деньгах – такой мелочи в сравнении с человеческими чувствами – Змей давно позабыл.

Плавные волны блюза несли их между столиками. Проводя эту восхитительную женщину мимо Игоря, Федя повел на него глазами.

– Вот он!

И Женька подарила симпатичному мужчине одну из своих очаровательных улыбок. А Игорь... Теперь пришел его черед вцепиться в края стула, чтобы не упасть. Он узнал эту дамочку. Правда, прошел десяток лет, и она из растрепанной девчонки превратилась в стройную красивую женщину. Но родинка у самой ноздри – маленькая симпатичная черная точка... Десять, нет, одиннадцать лет назад он искал ее по всему Донецку, до боли в глазах вглядываясь в проплывающие мимо окошек патрульной машины женские лица. Это она – та сучка, которая во время последнего дежурства возле ресторана «Турист» навела их на автоматные стволы бандитской «малины» в недостроенном общежитии! Для Ивана Николаевича, старлея, первого преподавателя школы жизни, эта ночь стала последней... А для Игоря обернулась двухнедельным постельным режимом. Иван Николаевич уже сшил, наверное, а эта... Решение пришло внезапно.

– Разрешите! – он отодвинул плечом опешившего Федю и заглянул в лицо Жени.

– Разрешаю! – улыбнувшись еще раз, она смело положила руки ему на плечи.

Змею ничего не оставалось, как поплестись за свой столик. Вот теперь уже охранники всполошились всерьез. И бросились спасать собственность «Интима». Проходя мимо Змея, Лесик нехорошо оскалился:

– Ты знаешь, как это называется? Непредвиденными обстоятельствами! – он похлопал по левой стороне груди.

– Эй, чувак, отвали от нее! – двое амбалов уже топтались возле танцующей пары.

– Почему? – искренне удивился Игорь. – Я спросил разрешения у дамы, она дала согласие...

– Короче так, мужик! – подскочивший Лесик с ходу влез в «базар». – Дама пойдет с нами, а ты делаешь ноги отсюда...

– Не‑а! – обворожительно улыбнулся ему Игорь.

– А у меня ты согласие спросил? – вмешалась Женя, гневно глядя на Лесика. – Я ведь пока еще не ваша собственность.

– Ты собственность «Интима», – гнул свое Лесик.

– Я сама себе собственность, понял, ты, ублюдок? – психанула женщина. – Поделили, твари, Россию на собственность, а теперь уже людей делить начали? Вот вам, выкусите! – она скрутила маленький изящный кукиш и сунула его под нос охраннику. Этого Лесик вынести не мог.

– Ах ты, шалава! – взревел он, выхватывая из‑за пазухи револьвер. И тут случилось невероятное – из‑за спины его высунулась рука, легонько стукнула под кисть... Мгновение – и Лесик уже судорожно сжимал и разжимал пальцы, хватая ими воздух. А за его спиной Гек вертел в руках оружие, разглядывая его.

– Интересная модель! Испанская «Астра» с укороченным стволом, калибр тридцать восемь. Где достал?

Лесик угрожающе рванулся...

– И стреляет, наверное? – Гек как бы случайно щелкнул курком, направив ствол в грудь охранника. Тот замер на месте.

– Это еще что такое? Вы почему пристаете к ним? – за спинами охранников стояла владелица бара – Катя. Вся злость, накопившаяся к этому времени у Лесика, вылилась на нее.

– Сучка! Торгашка сраная! Да ты знаешь, что с тобой было бы, если бы ты не сидела под нашей «крышей»? Тебя бы давно уже трахали во все дырки за неуплату по «счетчику»! Не помог бы и папашка‑прокурор! – распалясь, он орал на все помещение.

Катя стояла перед ним спокойно, только гневно раздувались побелевшие ноздри.

– За мои деньги, в моем заведении меня же оскорблять! – она повернулась, зашла за стойку бара и, нажав кнопку, произнесла в решеточку микрофона:

– Мальчики, меня оскорбляют!

Спустя пять секунд входные двери пропустили в зал ребят в спортивных костюмах, рельефно обрисовывающих грудные мышцы. В руках у каждого – городошная бита.