Федор Зуев - Обреченные на месть

— Хочешь на прощание спою тебе новую песню? Я ее еще не исполнял.

Ошарашенный Морсиано ответил по-английски:

— Да, сэр, пожалуйста.

И Высоцкий запел. Что это было, теперь Морсиано уже точно не вспомнит, но осталось в памяти ощущение, будто певец хотел умереть, а ему не давали. Он просил отпустить его на свободу, а ему отвечали — не сейчас, останься, еще не время. Он хотел жить и любить, а ему говорили — успокойся, этого нельзя…

Много позже другим голосом и другими словами такую песню написал молодой певец — уголовник из черного гетто Ай Кон. Спел и стал знаменит не только в Америке, но и в мире. Сидя за решеткой, он создал группу музыкантов из таких же молодых правонарушителей. Он исполнил и записал с ними диск, ставший Платиновым и принесший им двести миллионов долларов за несколько месяцев.

Морсиано больше всех остальных любил пятую песню с этого диска «Хэро», что в общем-то обозначало на сленге афро-американцев — гетто, дом матери и тюрьму одновременно, как, впрочем, и жизнь на этой земле…

…Переданный Морсиано в отдел автомобильный номер Собачиноса вызвал у коллег уважительные взгляды и реплики в его адрес.

— Да уж, не ценят наших детективов. Таких парней да на заслуженный отдых, а кто ж работать-то будет? — подначивали они его.

— Вот вы, лодыри, и будете! Хватит уже поглощать литры кофе с Донадсами{сладкие шоколадные бублики}. Да занимать туалеты наперегонки с начальством! — отбрил он их всех разом.

— Ну ты не прав, Морсиано, — услышал он обиженный голос толстого лейтенанта Дугласа.

— Да знаю, что не прав, — грустно ответил Морсиано. — И вы все знаете — лучшие парни погибли одиннадцатого сентября, спасая людей в «Близнецах». И хватит об этом…

Морсиано умел моментально перестраиваться на другую волну. Было похоже, что дело могут забрать федералы. Если убрали одного из исполнителей, значит, у заказчиков что-то сорвалось в предпринимаемой акции. Сообразив это, Фред тут же схватился за телефон и набрал номер Ангелины и Вячеслава.

Все его предположения сегодня сбывались, как никогда прежде. Выслушав подробный рассказ Вячеслава о происшествии на охоте, Морсиано жестко отчитал его за молчание.

— Ты, Слава, напрасно думаешь, будто твои противники в следующий раз тебя пощадят. Не надейся! Везение — это дело картежников. Разовое. А успех — удел профессионалов. Так вот: сейчас вам повезло. Но если ты не будешь жить на опережение, ты — не профессионал. Значит, не будешь жить вообще. Тебе ясно? — с нажимом сказал он.

— Да ясно, ясно, — услышал Морсиано в ответ.

— Похоже, что все-таки не совсем… Больше никаких сафари! Наверняка уже в монастыре и за пределами всякие ненужные слухи ходят.

— Владыка считает, пуля была случайной. Мы ему так объяснили, думаю, он поверил. Брат Феодор сейчас в больнице, а о перестрелке никто, кроме нас двоих, и не знает пока…

— Вот именно — пока! Я постараюсь приехать к вам на Рождество, — пообещал детектив на прощание и отключил телефон.

Морсиано чувствовал, что на расстоянии от монастырского леса до вонючего места, где нашли труп Собачиноса, что-то должно было произойти. Войдя в сеть полицейского компьютера, он проверил весь штат Нью-Йорка, но ничего подозрительного не обнаружил. По Нью-Джерси была та же картина. И лишь войдя в сервер последних происшествий по штату Пансильвания, он обнаружил то, что искал.

Это оказался автомобиль, сорвавшийся в пропасть вместе с водителем и сгоревший там. Труп опознать было невозможно, но по номерам определили, что таун кар числился за Собачиносом и был застрахован в Нью-Йорке. Значит и лайсенс — разрешение на работу в такси и лимузинной компании — тоже из Нью-Йорк сити. Так, так, так, думал Морсиано. В федеральном компьютере заявлен адрес Вашингтона Ди Си — столицы Соединенных Штатов. На этот адрес подано прошение о политическом убежище ныне покойным Собачиносом, а номера профессиональные нью-йоркские. Значит, и водительское удостоверение должно быть нью-йоркским, иначе не получил бы номера и разрешение на работу в городе Большого яблока. Следовательно, в правах есть его постоянный адрес (хотя, возможно, и фальшивый). Да и менять адреса в Америке — не преступление…

Морсиано решил срочно подать запрос в нью-йоркский мотовикл, где были выписаны права.

— Ну вот, опять взял «верхний след», — перешептывались вокруг него коллеги.

После нашей неудачной охоты с монахом Феодором Броди со мной что-то произошло. Я стал отчетливо понимать: где бы мы ни были с Ангелиной, мы нигде не будем в безопасности. А значит, не будем спокойны и счастливы. Не знаю, думала она об этом или нет, но затрагивать эту тему я не решался.