Сергей Зверев - Гавайская петля

Остров Хава возникал, как мираж в полуденной пустыне. Что-то призрачное приподнялось над морем, сделалось черным, непрозрачным. Шапки вулканов вырисовывались, как на фотографии, погруженной в проявитель. Уже просматривались отдельные горные хребты, скалистые вершины – словно дозорные башни. А минут через десять по курсу замигали огни – иллюминировала набережная в городке Каяки.

В Каяки неотложных дел вроде не было. Извиниться перед Темницким, пообещать, что больше такого не повторится? А заодно посмеяться, вспомнить увлекательное приключение? Да тот его просто прибьет! И где сейчас Темницкий со своими неприятностями? Сто пудов, что олигарх под следствием у американского правосудия, и не факт, что удастся доказать свою непричастность к делам «помощников»…

Туманов повернул лодку на северо-восток, пошел в миле от побережья. Не так уж много на Хаве обитаемых точек. Если верить карте, следующим поселением будет Барабоа. Он должен пробраться в «Черепаху», забрать из тайника документы, билет на «волю», деньги – их вполне должно хватить на обретение приличного вида и безбедную жизнь в течение хотя бы нескольких дней.

Смущало лишь незнание о содержимом бензобака. Амун и братец знали, что в лодке есть бензин. Знали и количество – достаточно, чтобы добраться до Хавы. Но хватит ли горючки, чтобы совершить небольшое каботажное плавание?

Бензина хватило. На всякий случай он приблизился к берегу – чтобы не плыть потом «вручную» через все море. Сердце забилось, когда за мысом показались огни Барабоа. Павел повернул к берегу и через несколько минут уже вытягивал лодку на песчаный отлогий пляж, напевая под нос: «На Гавайи, на Гавайи ни автобусы не ходят, ни трамваи…»

В районе трех часов пополуночи на подгибающихся от усталости ногах он выбрался к истоку Калауа. Постоял несколько минут у закрытого продуктового магазинчика на пересечении с Вилидж-Секл. В городе было тихо. Предрассветный час. Спали уже неугомонные «совы». И шустрые «жаворонки» еще спали. А стало быть, полиция спала, преступный мир спал, и, хотелось надеяться, что и все остальные. Он шел по пустынному тротуару – мимо домов, окруженных буйной флорой, мимо решеток и газонов, мимо спящих автомобилей. Только раз по примыкающей улочке проехал автомобиль – напомнил, что он покуда в этом мире не один. Павел встал, дождался, пока затихнут звуки. В десять минут четвертого Туманов подошел к «Черепахе» и занял позицию у ограды. Не курил, не зевал – стоял и слушал. В «Черепахе» было тихо. Он просочился на центральную аллейку, ушел в сторону, прокрался к торцевой части здания. А здесь как всегда – воздух напоен приторными ароматами, их так много, что впору обзаводиться дополнительным носом… Он вскарабкался по угловой пилястре – кирпичная кладка, на радость скалолазам, представляла сплошную «гребенку». Добрался до карниза – символического выступа вдоль второго этажа. На выступе помещалась лишь часть ступни, но ему хватило, чтобы удержаться. Аналогичный выступ был сверху, на высоте поднятых рук. Туманов медленно перемещался, добрался до окна, попытался приподнять раму. Она не поддавалась. Подобное развитие событий он прогнозировал. Достал из кармана гнутую стальную скобу, найденную в лодке, вставил между окном и рамой, начал плавно расширять щель, двигая взад-вперед. Минуты через три шпингалет с обратной стороны вылез вместе с шурупами и почти без стука упал на подоконник. Туманов приподнял раму, пролез в санузел, совмещенный с ванной комнатой, спрыгнул с подоконника и закрыл окно. На цыпочках подкрался к двери, стал слушать. Самое смешное могло начаться после того, как выяснится, что за время его отсутствия номер сдан посторонним людям…

Он приоткрыл дверь. В номере было тихо. Шторы задернуты. Кровать, слава богу, заправлена. Никого… Облегченно вздохнул, перевел дыхание и пробрался в угол – к тайнику. Забрался за телевизор, втиснулся кое-как, присел на корточки, сдвинул колонку и отодрал плитку. Сунул руку в тайник. Похолодел. Тревога!

Приоткрылась входная дверь, и загорелся плафон над выключателем.

– В надежном месте ваши сокровища, Павел Игоревич, не переживайте, – прозвучал насмешливый голос с сильным прибалтийским акцентом. – Мы не могли допустить, чтобы у вас появилась даже теоретическая возможность покинуть Гавайи. О, у вас отличная новая прическа…

На пороге стоял бывший сосед по гостинице (впрочем, почему бывший?) Айвар. Он не улыбался – причин улыбаться у Айвара, наверное, не было. Он держал пистолет, увесистый, черный – надо думать, не газовый и не травматический. Посторонился, вошла его подруга Вия с таким же пистолетом.