Станислав Гагарин - Страшный суд

Бывали, не без того, романы у меня с крутымиженщинами, но только теплые чувства, светлые воспоминания о слабом поле сохранил автор сих строк, о тех, конечно, кого он приблизил, или его приблизили, какая, в сущности, разница!

Надо ли утверждать в этой исповеди перед самим собой, до остального мне нет дела, что вершиной чувства к Женщине вообще была тезка загадочной Веры.

Абы с кем попало, как говорится, не просоюзничаешь более трети века. Хотя… Бывает, живут в нелюбви и дольше, только это не для меня. Я и сам достаточно крутойпарняга, не стал бы терпеть и притворяться, если бы что не по мне.

Не раз и не два я размышлял: почему мне боги подарили Веру? Ту, разумеется, что пришла под занавес и готовилась уйти к Стасу Гагарину… Тьфу ты! Черт… Она же ко мне и уходит, волосан ты хренов!

Да, но у тебя ее не будет, — возразил я себе. — Она уходит к другому Гагарину…

— Ну и что, эгоист ты несчастный?! У Стаса нет никого, а у тебя остается настоящаяВера, в которой ты всю жизнь души не чаял и любишь как и тридцать лет назад.

Настоящая?! Это слово потрясло и успокоило меня. Настоящая…Вырвалось будто случайно, а вовсе к месту, и тут же расставило акценты.

Я вспомнил, как то ли в шутку, то ли всерьез мечтал о нескольких женах сразу, под одной, так сказать, крышей, а еще раньше, мальчишкой, воображал о том, чтобы родилось у меня пятьсот сыновей. Да-да, пятьсот, я не оговорился…

А мои стихи с лозунгом-призывом: «Я хочу, чтоб земля от меня забеременела!»?

Родиться христианином мне не довелось, я жил, пусть и в безбожной, но христианской стране, и общество не оценило бы моих устремлений. Впрочем, и Вера настоящая не приняла бы подобный расклад. Никогда не оскорбляла меня незаслуженной ревностью, великая ей благодарность за это, но вряд ли ужилась бы у одной плиты со второй, третьей и так далее молодой женой. Байбише— старшей жены — из Веры не сотворишь… Н-да.

28 июля, среда.

08-00. До хрена уже написал романного, и потому пороху вчера на записи в дневник уже недостало.

Погожу пока. Четвертая ночь в саду прошла спокойно. В 05–00 был на огороде и тяпал сорняки, дабы малость размяться.

Во вторник ездили с Александром Васильевичем в «Саратовские вести». Познакомился с ответственным секретарем, местным поэтом, Владимиром Федоровичем Бойко.

10-17. С девяти часов валяюсь на песке и читаю булгаковского «Мастера». Пойду еще раз окачусь водой из бочки и полежу с полчаса, теперь уже вверх пузом.

13-30. Сейчас подумал, что вымышленные сочинители «Дневников Берии» сущие козлы.Зачем изготавливать фальшивку, рискуя стать объектом внимания и КГБ, и ЦРУ? Проще использовать мой метод и вызвать Берию с Того Света…

Куда интереснее, проще, а главное — безопаснее!

21-20. Если зажечь две свечи и поставить их слева и справа от блокнота или стопки бумаги, то вполне можно писать роман и записывать что угодно в дневник, что я с успехом и делаю сейчас.

Хозяева мои уехали поздно, уже около восьми. Юсов поливал огурцы и протчее из шланга, сегодня воду дали.

Потом я подменил его, хотя батяня Колин ворчал, мол, не справишься, не сумеешь…

Вообще, сват мой — зануда первостепенная. Признаюсь, я бываю порою занудлив, но не до такой же степени.

Все ему не так, все ему не по духу…

Сегодня окончательно раскусил его.

Даже то, что я остаюсь здесь ночевать, ему не по сердцу, его раздражает сама гагаринская физиономия, которую он лицезреет, когда приезжает на дачу.

Сегодня Лида предлагала поехать на пляж, но я решительно отказался, ибо предвидел, какую бы бодягу он развел бы…

И бензин дорог, и за рулем устает, и время драгоценное на пустяки не стоит тратить…

Сегодня он на полном серьезе заявил: Гагарин такой-сякой жару из Москвы привез. Успокоили Юсова-старшего только мои заверения в том, что в Москве за все лето не было никакой жары вообще.

Смотрю на это с улыбкой и радостью: каким же выдержанным и спокойным я стал. В другие времена Станислав Гагарин с ходу бы завелся, психанул, собрал бы вещи и умотал в Москву.

Я же отношусь к зудению Александра Васильевича философски, а когда уж очень надоедает, говорю, чтоб заткнулся, и тогда он, бубня себе под нос, уходит в дальний конец сада, в огороде всегда найдется работа.

Лида попросту святая женщина, сумевшая прожить с ним сорок лет!

К тому же Юсов — ярый ельцинист. Пытался я поговорить с ним и на эти темы… Тщетно. «На хрена нам чечен сдался!» — вот и все его аргументы против Хасбулатова.