Саймон Тойн - Санктус. Священная тайна

— Вы смотрели новости?

Застигнутая врасплох Катрина оторвалась от чтения и взглянула на безмятежное лицо стройной девушки, заглядывающей в ее кабинет. Катрина попыталась вспомнить ее имя, но не смогла. Текучка кадров в организации была такой, что она даже и не пыталась запомнить имена всех сотрудников. Рашель… А может, Ребекка? Приехала из какого-то английского университета на трехмесячную стажировку.

— Да, — ответила Катрина. — Да, я видела…

— Повсюду автомобильные пробки. Я едва сюда добралась… Опоздала немного.

— Ничего страшного.

Катрина махнула рукой и вернулась к чтению отчета. Утреннее событие, без сомнения, для большинства жителей Руна стало лишь досадным происшествием. Люди посплетничают, посудачат да и забудут…

— Хотите кофе? — спросила девушка.

Катрина вновь взглянула на ее молоденькое, без следов душевных тревог лицо и вдруг вспомнила ее имя.

— Конечно. Большое спасибо, Беки! — сказала она.

Лицо девушки осветила улыбка.

— Отлично.

Взмахнув собранными в конский хвост золотисто-каштановыми волосами, девушка развернулась и побежала вниз по лестнице в кухню.

Большую часть работы в организации выполняли такие вот волонтеры. Это были люди разного возраста, посвящающие свои силы и время тому, чтобы сделать нашу планету лучше. Ими не двигали никакие религиозные или национальные мотивы — одна лишь любовь к жизни на земле. Благотворительность организации сводилась к орошению засушливых областей, высаживанию деревьев и сельскохозяйственных растений в регионах, пострадавших от войны или вызванной индустриализацией экологической катастрофы. Впрочем, «Ортус» изначально не занимался ни благотворительностью, ни экологией. У организации были совсем другие задачи.

На столе зазвонил телефон.

— «Ортус». Чем я могу вам помочь? — как можно жизнерадостнее спросила Катрина.

— Катрина, — в трубке зазвучал мягкий голос Оскара.

У нее сразу же отлегло от души.

— Привет, папа. Где ты был?

— Я молился.

— Ты слышал, — не совсем зная, как лучше построить вопрос, начала Катрина, — ты знаешь, что… монах…

— Да, знаю.

Женщина с трудом сглотнула, стараясь не давать волю чувствам.

— Не отчаивайся, — сказал отец. — Нам не нужно терять надежду.

— Но как же не отчаиваться? — бросив взгляд на дверь, понизила голос Катрина. — Пророчество теперь не сбудется. Как может после случившегося восстать крест?

Отец помолчал. Катрина слышала лишь легкие потрескивания, неизбежные на трансатлантической линии.

— Люди воскресают, — наконец произнес он. — Так написано в Библии.

— В Библии много неправды. Ты сам учил меня этому.

— Нет. Я не говорил тебе такого. Я всего лишь указал на существование определенных, умышленных искажений истины. Многое из написанного там является правдой.

Отец вновь замолчал. В трубке были слышны помехи.

Катрине хотелось ему верить, очень хотелось. Но в глубине души она понимала, что полагаться на слепую веру в то, что все будет хорошо, означало зажмуриться, скрестить пальцы и отдаться на милость судьбе.

— Ты действительно веришь, что крест восстанет?

— Не исключено, — ответил отец. — Я понимаю, в это трудно поверить, но если бы мне вчера сказали: завтра святой появится из глубин столетий, взберется на вершину Цитадели и встанет, показывая миру знак Тау, — я бы не поверил и… был бы не прав.

Отец редко ошибался. Плохо, что его не было рядом, когда по телевизору передавали новости о монахе. Возможно, будь Оскар рядом, ей было бы легче.

— Так что же нам предпринять? — спросила Катрина.

— Надо осмотреть тело. Он — крест. Он — ключ ко всему. Если монах воскреснет, наш долг — защитить его от тех, кто захочет снова его убить.

— Ты говоришь о других святых?

— Мне кажется, они потребуют вернуть тело и уничтожат труп, чтобы помешать исполнению пророчества. У святого не может быть семьи и родных, поэтому никто, кроме них, не станет требовать выдачи тела самоубийцы.

Оба замолчали, размышляя над тем, что может произойти, если этому не помешать. Катрина представляла себе, как тело монаха лежит в темном, без единого окна помещении гдето в Цитадели. Сломанные кости загадочным образом начинают срастаться, но вот появляются одетые в зеленые сутаны люди. Капюшоны низко надвинуты на глаза, в руках — кинжалы и прочие орудия пыток…

На другом полушарии ее отец думал о том же. Вот только страшные образы приходили к нему не из воображения, а из памяти. Он собственными глазами видел, на что способны святые.