Саймон Тойн - Санктус. Священная тайна

Набирая скорость, грузовой самолет подскочил, неуклюже поворачиваясь к началу второй взлетно-посадочной полосы.

Из патрульного грузовика вылез человек в форме.

Скрипучий голос из наушника отвлек внимание Габриеля.

— Ромео — девять — восемь — один — ноль — Квебек, — через треск статических помех и шум моторов послышался голос диспетчера. — Вторая ВПП свободна. Выруливайте на нее и ждите. Конец связи.

Габриель чуть ослабил хватку. Он ответил диспетчеру и слегка потянул штурвал на себя, отдаляясь от места трагедии, развернувшейся у него на глазах.

Слева на главной взлетно-посадочной полосе «разбегался» пассажирский реактивный самолет. Он будет следующим.

Габриель оставил инспектора лежащим в ангаре. На его грудь он положил полицейский значок. Его быстро найдут и вызовут «скорую помощь». Габриель не знал, сколько кетамина он вколол Аркадиану. Возможно, слишком много. Ему совсем не хотелось, чтобы смерть инспектора была на его совести.

В наушниках вновь раздался отдающий металлом голос.

— Ромео — девять — восемь — один — ноль — Квебек. Можете взлетать. Конец связи.

Слева пассажирский самолет оторвался от земли и поднял шасси.

— Вас понял, — ответил Габриель, отпуская тормоза, и с силой толкнул штурвал управления.

Внезапно невидимая сила вжала пилота в кресло и не отпускала, пока нос самолета не задрался вверх, а шасси с громким шумом не оторвались от взлетно-посадочной полосы. Габриель потянулся к панели управления, намереваясь убрать шасси, но передумал. Пусть остаются как есть. Теперь он в воздухе и доберется до Цитадели гораздо раньше матери. Выпущенные шасси немного сбавят его скорость.

Самолет пролетел над оградой аэродрома. Габриель наклонил левое крыло. Вдалеке виднелись горы Тавра. Тучи в этой части неба были освещены Руном. Самолет продолжал подниматься, описывая гигантский круг, и, взлетев выше гор, приблизился к городу с севера. Выровняв самолет, Габриель, борясь с восходящими потоками воздуха, увидел неглубокую долину, в которой располагался древний город. Широкий и прямой Северный бульвар, как стрела, указывал на бесформенное пятно в центре современного города. Габриель задал автопилоту курс. Теперь «Си-123», пролетев прямо над Цитаделью, отправится дальше, к побережью. Топлива хватит на сорок пять минут полета. Когда оно закончится, «Си-123» будет далеко от берега и упадет в море, никому не причинив вреда.

Проверив курс в последний раз, Габриель включил автопилот и отпустил рулевую колонку. Автопилот взял управление на себя. Теперь закрылки, автомат тяги и руль направления будут держать самолет на заданном курсе. Габриель некоторое время наблюдал за тем, как постепенно приближается пятно тьмы, пока оно не скрылось под носом самолета. Наконец убедившись, что автопилот точно следует заданным инструкциям, Габриель расстегнул ремень безопасности, поднялся с кресла и направился в грузовой отсек готовиться к прыжку.

132

Корнелиус ступил в часовню Таинства.

Иссиня-черная тьма обступила монаха со всех сторон, надежно скрывая хранимые здесь тайны. В неглубокой нише у входа тускло горело несколько свечей. Их пламя задрожало, когда мимо прошел святой, направляясь в глубину помещения. Вглядываясь во тьму, Корнелиус увидел нечто, лежащее на полу посреди часовни. Святой остановился и опустил тело девушки возле лежащего на каменном полу тела брата Сэмюеля. Ноги трупа указывали на противоположную к входу, утопающую во тьме стену, руки были вытянуты в стороны в форме знака Тау.

Святой нагнулся, схватил брата Сэмюеля за руки и без излишних церемоний оттащил его подальше в сторону. Затем вернулся к девушке, поднял ее и повернул ногами в ту же сторону, в которую минуту назад указывали ноги трупа. Через несколько секунд ее руки были распростерты в стороны.

— Спасибо, брат Септус, — произнес аббат. — Сейчас можешь идти… но недалеко…

Монах кивнул и вышел из часовни. Пламя свечей вновь отчаянно заколыхалось.

Корнелиус почувствовал, как аббат взял его за руку и потянул за собой.

— Подойди ближе, — приказал настоятель.

Корнелиус послушно подчинился, не сводя взгляда с места, где тьма сгущалась и приобретала неясные очертания. Сделав несколько шагов вперед, святой почувствовал, как его раны начинают чесаться, словно сотни муравьев забегали по коже. Опустив голову, Корнелиус увидел, как его раны заживают у него на глазах. Разрезанная плоть, словно растопленный воск, сходилась. Приподняв голову, святой разглядел алтарь и странный предмет, вздымающийся над ним. В следующую секунду он заметил нечто настолько неожиданное, что отшатнулся.