Владимир Гриньков - Министерство мокрых дел

– Что-то вроде этого. Закрытый клуб и ресторан при нем. Членов клуба всего-то человек двести. Вступительный взнос десять тысяч долларов плюс необходимо представить три рекомендации членов клуба. Рекомендации получить сложнее, чем заработать миллион долларов.

– Гетто для богатых, – хмыкнул Мартынов. – Я понял.

Нам принесли меню. Я даже не стал его раскрывать. Спросил у Мартынова:

– Вы действительно хотели пообедать?

Имелось в виду – не использовал ли он это предложение лишь как повод для встречи.

– Да, – сказал Мартынов. – Чего-нибудь вкусненького я бы откушал.

Я кивнул официанту. Он подхватил меню и удалился.

– Надеюсь, он понял, что именно должен принести, – пробурчал Мартынов.

– Они здесь понятливые. Принесет то, что я заказываю обычно.

Окна ресторанного зала были задрапированы материей. На каждом столике стояла лампа. Эти островки света создавали уют и одновременно позволяли обитателям каждого из островков почувствовать себя отгороженными от остальных посетителей погруженного в полумрак зала.

– Ты постепенно приходишь в порядок, – оценил Мартынов, всматриваясь в мое лицо.

– Да, люди на улице уже перестали от меня шарахаться.

– Твоими «крестниками» сейчас занимаются. Теми, кто отрабатывал на тебе удары.

– Надеюсь, занимаются не без пользы?

– Посадят, – определил их дальнейшую судьбу Мартынов.

– И Бориса?

– Что – Бориса? – переспросил Мартынов, и мне что-то особенное почудилось в его голосе.

– Как он там?

– Уваров умер.

– Умер? – дрогнул я.

– Да. Скончался от полученных травм.

Вряд ли какая-то другая новость могла бы сейчас потрясти меня сильнее, чем эта. Борис обошелся со мной плохо и вообще хотел убить, но все это теперь заслонилось тем, что сам он был мертв. Он гнался за мной, я вильнул по дороге, их машина резко повернула, избегая столкновения, и Борис вывалился на асфальт. Я, как ни крути, был к этому причастен.

– Не надо, – сказал Мартынов, чутко уловив мое состояние. – Никто не виноват в случившемся более, чем сам Уваров.

Кажется, ему было неприятно, что мы коснулись этой темы.

– Расскажи лучше, как ты сейчас. Работаешь?

– Только накануне сняли очередной сюжет.

– О чем?

– Один дядька извел свою жену разговорами о скором разрешении каждому мужчине иметь по четыре жены. Мы решили его проучить.

Я рассказал про Леху-Алексея и его супругу.

– Да, это вы завернули. У любого мужика крыша от подобных сюрпризов поедет, – признал Мартынов, и взгляд его как-то само собой затуманился.

Наверное, примерял на себя ситуацию, когда лично он возвращается домой, а там в его любимом кресле расположился второй законный муж. Дублер и спонсор, так сказать. Эти невеселые думы подвигли его на обсуждение околоамурных тем.

– Ты со своими женщинами разобрался?

– С какими женщинами? – не понял я.

– У тебя их много. Одна, помнится, тебя спасала. Другая…

– У меня одна женщина – Ольга.

Мартынов оценивающе посмотрел на меня. Наверное, понял, что шутить на эту тему не надо.

– Ездишь к ней?

– Да.

– Как она? Поправляется?

– Ее давно следовало бы выписать. Врачи чего-то тянут.

– Врачи плохого не пропишут, – убежденно сказал Мартынов.

Помолчал, думая о чем-то своем.

– О муже своем она что-нибудь говорит?

Нам принесли заказ. Мартынов жадно втянул носом воздух.

– Да, – признал он. – Это лучше, чем «Арагви».

Официант с невозмутимым видом разливал по бокалам вино. Мартынов посмотрел на меня подозрительно.

– Вам можно, – просветил я его. – Вы же не за рулем.

Сам я пить не стал.

– Так я насчет Боярковой, – вернулся к теме нашего разговора Мартынов.

Чего он к ней прицепился! Я бы с удовольствием побеседовал с ним о чем-нибудь другом.

– Выздоравливает Ольга.

– А про мужа вспоминает?

– Ну при чем тут ее муж! – вспылил я.

– Да, – сразу же заскучал мой собеседник. – Ты прав, безусловно. Хотя муж ее тебя не может не волновать. Потому что очень уж он хотел до тебя добраться.

– Мне об этом говорил один из ваших ребят. Неужто и вправду Боярков меня караулил в тот вечер?

Мартынов кивнул в ответ.

– Сведения абсолютно точные. Он явно хотел поквитаться с тобой, Женя.

– За Ольгу?

– Возможно, и за Ольгу.

– Почему возможно? А за что же еще?

– За глазастость твою, к примеру. За то, что ты рассмотрел кулечки эти спартаковские на кухне Боярковых.

– Одним из которых обернули голову убитого Жихарева?