Владимир Гриньков - Семь кило баксов

У директора серпентария был настороженный взгляд. То есть он пытался придать своему взгляду выражение равнодушного ожидания, но у него не получалось.

– Да вы не волнуйтесь! – засмеялся Маркелов, стараясь своим смехом разрядить обстановку. Ему не нужен был перепуганный собеседник. Ему нужен был собеседник вменяемый. – Лично к вам у меня нет никаких претензий. Считайте, что я к вам на консультацию прилетел. Только и всего.

Только и всего! Так ему директор и поверил. Три с половиной часа самолетом от Москвы, да из самого МУРа – рассказывает, что просто из любопытства заглянул. А второй, что с московским гостем пришел, – это свой, из местного Управления внутренних дел, вроде как сопровождает гостя.

– Мы сегодня посмотрели документацию, – сказал Маркелов. – Неужели так плохо у вас торговля идет?

– Если честно, она никак не идет, – ответил осторожно директор.

– Как же так? Змеиный яд! Большая редкость и дефицит – и никто не покупает?

– Редкость – это для непосвященных. А экзотики тут никакой нет. Вы знаете, сколько у нас уже того змеиного яда скопилось? Четыре килограмма! При том что стандартная разовая продажа может составлять десять-пятнадцать граммов яда.

– Граммов? – уточнил Маркелов.

– Именно! Теперь вы представляете, что такое четыре килограмма? Мы тут как-то раз хотели за рубеж поставить нашу продукцию. Знаете, сколько они нам заказали? Сто граммов! Это, говорят, оптовая партия! А вы говорите – дефицит.

– Для меня это новость, – признался Маркелов.

Утром он прилетел из Москвы, в полдень вместе с сопровождающим из местного управления уже просматривал документацию, которую вели в серпентарии, и уже тогда в нем зародились сомнения и неполное понимание происходящего: он-то рассчитывал окунуться в жизнь и проблемы предприятия, производящего всем нужный и достаточно дефицитный продукт, за который платят в валюте. А оказалось…

– За весь прошлый год всего несколько мелких сделок, – сказал Маркелов. – Просто удивительно, честное слово. И все больше по мелочи. Я вот тут выписки сделал…

Он заглянул в свои записи.

– Какая-то пищевая фирма. Купили несколько граммов змеиного яда. Им-то зачем?

– Для водки.

– Для чего, простите? – не поверил услышанному Маркелов.

– Для водки, – повторил директор. – Добавляют в водку, всего несколько миллиграммов на бутылку, и потом рекламируют свою продукцию как имеющую лечебные свойства.

– А что, действительно – лечебная?

– В принципе для иммунной системы полезно.

– А отравиться тем змеиным ядом, что растворен в водке, нельзя?

– Можно, – сказал директор. – Если выпить целый ящик. Но это же нереально – чтобы ящик.

– Да, – согласился Маркелов. – Нереально.

Он даже расстроился, как казалось. То ли оттого, что невозможно выпить целый ящик водки, то ли оттого, что с этим змеиным ядом все оказалось так прозаично.

– Стыд и срам! – сказал в сердцах директор, у которого, видимо, давно уже наболело. – Выкручиваемся как можем. То водка эта… То еще какая чепуха… Лишь бы только где-то этот яд пристроить! А ведь это же ценное сырье! Из него надо не водку, а сыворотки делать, лекарства! У нас же было почти десять тысяч змей! Десять тысяч! А осталось сто! У меня люди два года зарплату не получают!

– Как так? – тут же насторожился Маркелов. – Два года не получают зарплату и все равно не увольняются?

Перед ним уже рисовалась стандартная схема. Если люди не получают денег, но и увольняться не спешат, значит, имеют какой-то интерес, приторговывают ядом из-под полы, и ходя директор убеждает, что никому тот яд не нужен, а все-таки кто его знает. Вот он – черный рынок, на котором обращается неучтенный змеиный яд.

– А куда уходить? – пожал плечами директор, нимало не взволновавшись. – Где может найти работу специалист по змеям? Он никому не нужен.

– А если тут меркантильный интерес? – озвучил собственные подозрения Маркелов. – Как у вас поставлен контроль за хранением продукции?

– Это вы о хищениях? – приподнял бровь директор.

По нему было заметно, что он немало удивлен.

– Ну, люди всякие встречаются, – заметил Маркелов. – Кто-то из ваших, может быть, и приворовывает. А?

В его взгляде сквозила надежда.

– А зачем воровать?

– Чтобы продать! – убежденно сказал Маркелов.

– Кто же будет покупателем?

– Да это неважно!

– Нет, это очень важно, – не согласился директор. – Вот вы говорите – воровство. В каких случаях ваш неназванный покупатель приобретет тот же самый яд не у меня, директора, а у моего работника, который тот яд своровал? – Он стал загибать пальцы, чтобы все учесть и ничего не упустить. – Во-первых, если у него, у покупателя, в принципе нет возможности приобрести яд открыто, если продажа просто запрещена.