Владимир Гриньков - Пирамида баксов

– Нет, – сказал я. – Я так не согласен.

– Государство жалко? – понимающе улыбнулась девушка.

– Себя жалко, – улыбнулся я ей в ответ.

Я, конечно, из Вологды в Москву приехал, но это еще не повод держать меня за дурака. Я сам из кого хочешь дурака могу сделать.

Аня стояла у меня за спиной безмолвной статуей и ни во что не вмешивалась. Я обернулся к ней. Она молча пожала плечами: это твое дело, мол, поступай как знаешь, ты меня попросил, я тебя сюда привела, но ничего большего от меня, пожалуйста, не требуй.

– Хорошо, я подумаю, – сказал я девушке. – И если что-нибудь надумаю…

– Мы ждем вас в любое время, – широко улыбнулась она в ответ.

После этого мы с Аней снова долго шли по лестницам да по коридорам. Уже на улице я сказал ей:

– Надеюсь, на тебе это никак не отразится? Ведь ты, наверное, меня кому-то рекомендовала, ручалась за меня. А я вот забастовал.

– Все это не имеет никакого значения, – ответила Аня. – Никто не будет меня преследовать. А если будут – так ты меня защитишь.

Она засмеялась и прижалась ко мне. Как-то даже неудобно стало. Ведь подвел я ее. Подвел. И чего я с этими деньгами дрогнул?

Я ехал ранним утром на работу, а по пути остановился у цветочного киоска: у одной из наших сотрудниц в этот день был юбилей – святое дело.

– Вам для любимой девушки? – спросила у меня цветочница, пытаясь определиться с моими пристрастиями. – Или для мамы? Или для начальника?

– Для любимой девушки, мамы и начальника одновременно, – ответил я ей. – В общем, самый красивый букет.

Она постаралась. Букет был действительно замечательный. Я заплатил ей даже больше, чем она просила. Цветочница провожала меня до самой машины и приглашала наведываться еще. Я обещал.

Букет я положил на заднее сиденье, захлопнул дверцу и вдруг вспомнил – про цветы, про которые мне рассказывали совсем недавно. Те цветы приносила странная женщина – оставляла их на месте, где погиб ее незадачливый родственник. Женщина приносила цветы, а потом сидела на лавочке у подъезда, дожидаясь Демина. Она непременно хотела с ним поговорить. Именно с ним. Ведь это из-за него погиб ее родственник.

Я только сейчас понял, что не давало мне покоя все последние дни, что тревожило и заставляло сомневаться. Ведь Демин сказал мне, что ее не знает, что он увидел ее в первый раз. И откуда этой незнакомке было знать про Демина? Кто ей о нем рассказывал? Я впервые задумался об этом и обнаружил, что у меня нет ответа.

Оказавшись в машине, я уже не думал про работу. Я развернулся и поехал к деминскому дому. Я ехал и зримо себе представлял, как сейчас подъеду к знакомому подъезду и на лавочке будет сидеть женщина. Немолодая, в стареньком застиранном платьице и с безумным взглядом. У нее взгляд ненормальной, так мне сказал Демин. Так что ее очень легко будет узнать. По взгляду. Достаточно только ей в глаза заглянуть.

Я приехал к деминскому дому. На лавочке у подъезда никого не было. Меня будто обманули. Обещали предъявить полоумную старушку, а обещание не сдержали. Еще не веря в такое коварство, я зашел в подъезд. И там никого. Неподалеку от лифта прямо на грязном полу действительно лежали цветы. Уже подвявшие. Не сегодня их принесли. Вчера или позавчера. Значит, следующего букета ждать уже совсем недолго. Завтра приеду.

Я увидел ее на следующий день. Она действительно сидела на лавочке, и на ней было старенькое старушечье платьице, хотя сама она оказалась женщиной среднего возраста. И никакого безумия во взгляде. Настороженность – это да, это было. Но только и всего. А в руках она держала скромненький букетик, очень похожий на тот, который накануне я видел на лестничной площадке у лифта. По цветам я ее, собственно, и узнал.

Я вышел из машины и направился к женщине. Она смотрела на меня с настороженностью и неприязнью.

– Здравствуйте, – сказал я.

Она не ответила, только неприязни в ее взгляде добавилось.

– Я хочу с вами поговорить.

Женщина вдруг поднялась со скамьи и быстро пошла прочь.

– Я хотел с вами поговорить, – растерянно сказал я ей вслед.

И тут я испугался, что она уйдет, исчезнет, растворится в этом многомиллионном городе и я больше никогда ее не увижу. Я ее догнал.

– Послушайте, – начал было я.

Но она меня оборвала.

– Уйди! – сказала она с ненавистью. – Шпион проклятый! Следишь за мной? Я тебе послежу! Я тебе глаза повыцарапываю! Я рожу твою мерзкую уже запомнила! Я зафиксировала ее! Примелькался ты мне, память-то у меня будь здоров! Ты же вот только ко мне подошел, еще рта не успел раскрыть, а я тебя уже узнала!