Владимир Гриньков - Исчезнувшие без следа

– Не смей его трогать!

Шаповал лежал на лестничной площадке, не подавая никаких признаков жизни. Дверь квартиры напротив приоткрылась, и в узкую щель, образовавшуюся при этом, выглянула испуганная старушка. Воронцов отпустил Хельгу, поднялся с пола и сказал:

– Все нормально, бабушка.

Когда он переступил через порог, старушка поспешно захлопнула дверь, и было слышно, как клацают стремительно приводимые в действие запоры двери.

Воронцов склонился над Шаповалом.

– Ты убила его, наверное, – пробормотал он.

– Если бы я хотела его убить, то сделала бы это. Он жив, Саша. Очухается, вот увидишь. Но ты-то зачем ввязался?

– Это не Стас!

– Ты шутишь! – недоверчиво улыбнулась Хельга.

Воронцов посмотрел на нее долгим взглядом.

– Знаешь, я и сам не очень ясно себе представляю, что происходит, – признался он. – Но думаю, что нам все объяснят в конце концов.

Удалов объявился среди ночи. Позвонил в дверь, ему открыли, и он ввалился в квартиру – грязный, лицо в ссадинах, правая рука в кармане старенького плаща, который был ему явно не по размеру. Первым человеком, которого он здесь увидел, была Хельга. С ней Удалов никогда прежде не встречался, поэтому смотрел настороженно, и только когда в коридор вышел Смирницкий, Удалов несколько обмяк и в его глазах появилось некоторое облегчение.

– Кто в квартире? – быстро спросил он.

– Воронцов и Шаповал.

Удалов отделился от стены и вынул наконец руку из кармана. Хельга видела, что там, в кармане, остался какой-то тяжелый предмет, – у нее был наметанный глаз.

– Здравствуй, Светлана, – улыбнулся Удалов.

У него была улыбка смертельно уставшего человека. И в глазах не было ни доброты, ни веселья.

– Я не Светлана, – ответила Хельга.

Ее все еще тревожил тот предмет в кармане ночного визитера.

– Не Светлана? – удивился Удалов и быстро взглянул на Смирницкого.

Тот пожал плечами и сказал с внезапно прорвавшейся досадой:

– Она все знает, Федор.

– Так, – Удалов протянул Хельге руку, – будем знакомы…

Он не успел больше ничего сказать, потому что Хельга сильно сжала его правую руку в своей – Удалов даже сморщился от внезапно нахлынувшей боли – и сказала негромко:

– В кармане – что?

Удалов уже хотел было избавиться от захвата и вдруг по глазам Хельги понял, что она не даст ему этого сделать – уже сгруппировалась и готова нанести разящий удар. Эта стойка была Удалову очень хорошо знакома – сам обучал своих бойцов подобным приемам.

– Теперь я вижу, что ты Хельга, – улыбнулся он, давая понять, что не надо считать его врагом. – А в кармане у меня пистолет, все верно ты поняла.

Хельга резко, одним движением, вывернула ему руку, так что Удалов оказался развернутым лицом к стене, и в следующий миг отпустила своего пленника. Удалов хлопнул ладонью по карману плаща. Пистолета там уже не было.

– Молодец! – буркнул Удалов. – Но жестковато действуешь, я ведь не террорист, в конце концов.

Ему было неловко перед Смирницким, и он даже не пытался этого скрыть.

В коридор вышли Шаповал и Воронцов.

– Вот это гость! – изумленно пробасил Шаповал. – Федор Иванович!

Удалов быстро и внимательно посмотрел ему в глаза.

– Как ты тут… Толик? – спросил с запинкой.

– Я оклемался, Федор Иванович! Хоть сейчас в дело. Возвращаюсь в «Антитеррор».

– «Антитеррора» больше нет, – хмуро сказал Удалов.

– Как – нет? – Шаповал растерянно улыбнулся – не поверил.

Удалов нервно покусывал губы.

– С ним можно что-то сделать? – неожиданно спросил он у Смирницкого.

– С кем?

– Вот с ним, – кивнул он сторону Шаповала.

– Не надо, – негромко произнесла Хельга.

Она уже была посвящена в детали происходящего.

– Почему? – резко обернулся к ней Удалов.

– Последствия непредсказуемы.

– Ну и пусть! – сказал Удалов, внезапно раздражаясь. – Мы в очень тяжелом положении, ребята, поэтому я не возьму на себя смелость решать за него, кем ему быть – Шаповалом или…

– Я что-то ничего не пойму, – признался Шаповал.

– Поймешь, когда придет время, – сухо бросил Удалов и опять повернулся к Смирницкому: – Так сможешь или нет?

– Думаю, что смогу.

– Давай! – махнул рукой Удалов.

– Не надо! – повторила Хельга.

– Выполняй! – заорал Удалов на беднягу Смирницкого.

Тот вздрогнул и попятился, потянув за собой Шаповала.

– Иди… Толик, – сказал Удалов. – Выполняй все, что этот человек тебе скажет.

Потом он повернулся к Хельге. Кроме них, здесь теперь был только Воронцов.