Владимир Гриньков - Исчезнувшие без следа

– Спасибо вам за ваших ребят. Они меня очень выручили в последней поездке. Я этого не забуду.

Удалов кивнул, но ничего не ответил. Был удобный момент что-либо попросить для своей группы, но слишком важный разговор предстоял, и Удалов все просьбы отложил на потом.

– Итак, вы обещали мне поведать нечто особенное, – сказал Аникин, сразу вводя разговор в деловое русло.

– Мы наткнулись на такие факты, что держать их про себя равносильно самоубийству, – ответил Удалов.

– Мы с вами в прошлый раз говорили о Воронцове, – подключился к разговору Дружинин.

– Да, я помню.

– И вы сказали, что не верите в его гибель.

И опять Аникин кивнул.

– Так вот: он жив. И находится в Москве.

Надо было видеть Аникина в эту минуту. Человек, который, наверное, давно разучился удивляться, потому что политика трудно чем-либо удивить, сидел в кресле с таким изумленным выражением лица, что Дружинин с трудом сдержал улыбку.

– В Москве? – недоверчиво переспросил после долгой паузы Аникин.

– Вас это удивляет?

– Если честно – да. Хотя в беседе с вами я и высказал уверенность в его причастности к происходящим событиям, все-таки всерьез эту версию я еще не разрабатывал.

Аникин вышел из-за стола и опустился на стул, как раз напротив своих гостей.

– Рассказывайте! – попросил он с нетерпением и даже потер руки – так был возбужден. – Ведь вы не представляете, как это важно для меня – распутать эту историю еще до выборов. Итак, вы отыскали следы Воронцова…

– Да. Мы даже нашли человека, который доставлял его в Москву.

– Откуда доставлял? – не понял Аникин.

– Из Африки.

– Кто он? Какой-нибудь дипломат?

– Боец «Антитеррора».

– Вы говорили прежде, что все члены этой группы погибли, – напомнил Аникин.

– Первый рейс вертолета прошел нормально. С острова вывезли Воронцова и сопровождавшего его бойца. И только после этого, во время второго рейса, произошла катастрофа.

– Что говорит этот ваш свидетель? Где искать Воронцова?

– Неизвестно, – сказал Дружинин спокойно и безжалостно.

Знал, что такой ответ для Аникина – удар, но жизнь ведь на этом не закончилась.

– Их развели в разные стороны на Чкаловском аэродроме, – продолжал Дружинин. – И больше этот человек Воронцова не видел.

– Жаль, – вздохнул Аникин.

Наверное, ему все представлялось более перспективно. А Дружинин бесцеремонно разрушил его надежды.

– Хотя кое-какие соображения по этому поводу у нас имеются, – сказал Дружинин. – Воронцова надо искать где-то в структурах, очень близких к нынешнему правительству.

– Доказательства у вас есть?

– Только косвенные.

– Интересно было бы послушать.

– Как-никак поисками Воронцова занималась правительственная спецгруппа. И с Чкаловского аэродрома его мог вывезти кто угодно, но только не бывшие сослуживцы и не рэкетиры. Правильно? Значит, им занимался кто-то близкий к властям. Но и это еще не все. У этой истории есть и другая сторона, и тут мы такое откопали, что волосы дыбом встают.

Аникин осторожно потрогал свою посеребренную шевелюру и шутливо вздохнул. Сидевший до сих пор молча Барсегин негромко засмеялся.

– Я готов выслушать эту душераздирающую историю, – сказал Аникин.

Его иронию, которую он даже не пытался скрыть, можно было понять. В телефонном разговоре ему обещали поведать нечто сногсшибательное, но пока что он выслушал лишь сообщение о предполагаемом прилете Воронцова в Москву, что, по чести говоря, еще требовало доказательств.

– История действительно очень интересная, – подключился к разговору сохранявший невозмутимость Удалов.

Аникин посмотрел ему в глаза и тут же согнал с лица улыбку.

– Дело в том, – продолжал Удалов, – что тот, первый, состав «Антитеррора» состоял из призраков. Из людей, которых, если судить по их документам, никогда не было.

– Не понимаю, – признался Аникин. – Вы говорите загадками.

– Для нас это тоже было загадкой – до поры, – усмехнулся Удалов.

Он коротко рассказал историю Дегтярева, ставшего Марковым. На Аникина это, безусловно, произвело впечатление. Он задумался.

– Это – бомба! – сказал он и покачал головой. – Грязная история.

– Конечно, в деталях механизм комплектования того «Антитеррора» еще не вполне ясен, – продолжал Удалов. – Но общая схема просматривается. Раненного в «горячей точке» офицера или солдата вывозят в Москву, а его родным отправляют свидетельство о смерти и цинковый гроб. Гроб не вскрывается потому, что труп якобы находится в жутком состоянии.