Владимир Гриньков - Заповедник страха

Так же беспрепятственно Хмель проник и в офисное здание, хотя пропуска у него не было.

– Вы к кому? – несмело вякнул охранник на входе, изумленный странным видом не узнанного им посетителя, но тут же осекся, убоявшись неизвестно чего.

Хмель поднялся на лифте. Девушка, дожидавшаяся лифта вместе с ним, не решилась войти в кабину, осталась на первом этаже, и Хмель поднимался наверх в одиночестве.

Когда он вошел в офис, там случилась легкая паника. Произошедшая с Хмелем перемена была столь разительна, что не поддавалась быстрому осмыслению, и все были так поражены и растеряны, что никто даже не сделал попытки с Хмелем заговорить. Он прошел мимо этих перетрусивших молчунов к кабинету шефа и распахнул дверь.

Там были шеф и Ксюха.

– Ой!!! – сказала Ксюха.

А у шефа даже на такой краткий выплеск чувств сил не оказалось. Сидел истуканом, таращился.

– Я насчет денег, – сказал Хмель.

Шеф даже глазом не моргнул. Забыл, как это делается. И про то, как дышать, он тоже запамятовал. Сидел, сидел, а потом вдруг судорожно вздохнул, когда без воздуха ему совсем стало невмоготу.

– Каких денег? – спросил шеф.

– Зарплата, долг.

– А-а, – протянул шеф, будто прозревая.

Наверное, он думал, что имеет место вымогательство. А оказалось, все не так уж страшно.

– Сколько? – уточнил шеф.

А сам, не сводя взгляда с Хмеля, уже нажал на кнопку и вызвал бухгалтера. Пока бухгалтер не появилась, все молчали. Молчание было таким тягостным, что все извелись. Вошла бухгалтер. Увидела Хмеля, прижала руку к груди. Было заметно, что сильно испугалась.

– Там задолженность у нас перед бывшим коллегой, – сказал шеф не своим голосом. – Посмотрите, что за сумма. И сегодня же выплатите.

Чтобы Хмель скрылся с глаз долой и никогда больше здесь не появлялся.

Бухгалтер ретировалась так стремительно, что это больше было похоже на бегство.

– Еще какие-то вопросы есть? – спросил шеф у Хмеля.

Выпроваживал. Типа, подожди за дверью.

– Пожрать, – озвучил свои желания Хмель. – И побольше.

Ксюха озадаченно посмотрела на шефа. Растерявшийся шеф никак не среагировал. Тогда Ксюха сделала вид, что его молчание – это его согласие. Она выпорхнула из-за стола и скрылась. Это было явное предательство по отношению к шефу, которого она так малодушно оставила наедине с ужасным Хмелем.

Хмель сел за стол.

– Чего случилось-то? – спросил шеф с деланым равнодушием.

Как ему сказать? Он не поймет. Хмель великодушно промолчал.

– Слушай, ты расстроился, что ли? – высказал предположение шеф.

Хмель наморщил лоб, соображая, о чем это собеседник говорит.

Шеф пришел ему на помощь. Жестом дал понять, что седина Хмеля для него необъяснима и он ищет причину. Ну, шеф Хмеля уволил, а Хмель расстроился так сильно, что поседел. Чем не версия.

– Да ты дурак, – вдруг обнаружил Хмель.

Тоже в принципе ответ. Шеф понял, что его догадка неверна. Он не обиделся, а испытал видимое облегчение. Не с ним это было связано. Прямо груз упал с плеч.

– Все по делу, – сказал спокойно Хмель. – «Дешевая и качественная одежда» – это действительно фигня. Так что не парься. Я без претензий.

Он прощал, а шеф все равно ужаснулся, представив, наверное, насколько плохо ему пришлось бы, если бы у этого страшного седого мужичка к нему, к шефу, претензии были.

– Что собираешься делать? – спросил шеф. – Домой поедешь, в Екатеринбург?

Это ему так хотелось. Спокойнее бы чувствовал себя.

– Я не думал, – сказал Хмель. – Было некогда.

Шеф понимающе кивнул, ничем не выдал своего разочарования.

Ксюха принесла целую тарелку бутербродов, поставила перед Хмелем. Он набросился на еду с жадностью, которая могла любого испугать, и справился с бутербродами в одно мгновение, как показалось потрясенным наблюдателям.

Пришла бухгалтер. Стараясь ни с кем не встречаться взглядом, положила на стол перед шефом расходный кассовый ордер и деньги, сказала деревянным голосом:

– Вот здесь надо вписать сумму. Здесь – дату. Здесь – расписаться.

– Кому? – не смог сообразить шеф.

– Хмельницкому, – сказала бухгалтер так, будто здесь Хмеля не было.

Хмель сделал все, что требовалось. Отметил про себя, что сумма была указана не круглая и ему переплатили лишнего рублей примерно десять. Порылся в карманах, нашел пятирублевку и двухкопеечную монету, выложил на стол.

– Вот, больше у меня нет.

Шеф смотрел на эти две монеты и молчал. Хмель подумал, что дело тут, наверное, в искалеченной пятирублевке. Непрезентабельно выглядела монета. Не везде такую примут.