Владимир Гриньков - Заглянувший в смерть

– Мы тоже так сначала подумали, – жестко сказал Тадеуш. – Но сегодня мы узнали, что человек, с которым мы беседовали в баре, арестован.

– Соколовского арестовали? – вырвалось у меня.

Поляки переглянулись.

– Все это слишком некрасиво выглядит. Мы знаем, что у вас были трения с паном Соколовским, но методы, которые вы применяете в борьбе со своими конкурентами…

– Я не знал, что его арестуют! – крикнул я. – Не знал, поймите!

Тадеуш резко встал.

– Мы не хотим иметь с вами дела. Очень жаль потерянного времени.

Они вышли, даже не прикрыв за собой дверь. Я услышал, как на улице взревел двигатель их автомобиля.

– Неужели то, что они сказали, – правда? – спросил Толик, во все глаза глядя на меня…

Мне хотелось убить его сейчас за этот вопрос.

Дверь я открыл своим ключом. В квартире было тихо. Я заглянул на кухню, Светки там не было. Странно, что она не вышла из комнаты на шум открываемой двери. Я медленно пошел по коридору в зал. Я шел и ждал, что сейчас она выйдет мне навстречу, но было тихо, и только дядя Леша посапывал в спальне. Я вошел в комнату и наткнулся на Светку. Она стояла, притаившись, у стены и держала в вытянутой руке баллончик с газом.

– Что будем делать с дядей Лешей? – спросила она меня, разливая по тарелкам борщ.

– Папрыкина приходила сегодня?

– Врач-то? Приходила.

– Что она говорит про него?

Светка села напротив меня и тяжело вздохнула.

– Она сказала, что надо его везти обратно в больницу. И еще… Она говорит, что лучше бы нам оставить надежду.

Я пристукнул кулаком по столу:

– Вот дура! Как она может такое говорить – ведь она врач!

Светка придержала мою руку своей:

– Врачи обязаны говорить ложь во спасение, но у нас другой случай, Эдик. В этой лжи никто не нуждается. И ты, и я понимаем, что дяде Леше в больнице будет лучше, чем здесь. И еще мы понимаем, что надежды у нас действительно осталось мало.

Я вздохнул.

– Только не вздыхай так, – попросила она.

– Хорошо. Я подумаю о том, что ты мне сказала. Кстати, когда у тебя следующий зачет?

– Завтра. В десять часов мне надо быть в институте. Наверное, не пойду.

– Не выдумывай, я завтра с утра смотаюсь в контору, а часов в девять вернусь, чтобы подменить тебя здесь.

– Ты ешь, пожалуйста. Борщ совсем остыл.

– Угу.

Я следил, как она ест, и думал о своем. Что нам делать с дядей Лешей? И дядя Леша ли лежит сейчас там, в спальне?

– Слушай, Светка. Тебе никогда не снился такой сон: будто ты стоишь у входа в огромную трубу, и где-то в ее конце слышится манящая музыка и виден свет?

Она подняла на меня удивленный взгляд и покачала головой:

– Нет. А почему ты меня об этом спрашиваешь?

– А почему бы мне тебя об этом не спросить? – в тон ей ответил я.

– Да просто странный вопрос.

– Ничего странного не вижу. Ты вот лучше скажи мне: ты веришь в загробную жизнь?

– Нет, конечно.

– А почему «конечно»?

Она пожала плечами:

– Ну, это в общем-то все знают.

– Мне сказали, что наш дядя Леша, когда у него не работало сердце, видел себя как бы со стороны.

– Это ты о душе решил со мной поговорить?

Я поморщился:

– Ну, не обязательно это так называть. Просто он чувствовал и слышал все вокруг в тот момент.

– Откуда ты можешь знать, что именно он чувствовал?

– Говорят, что известны случаи, когда людей возвращали к жизни и все они рассказывали практически одно и то же: они видели себя со стороны, видели, как вокруг них суетятся их близкие и еще – вот эта огромная труба и музыка.

– Ну, этому можно найти объяснение, – пожала плечами Светка. – После того как человек умирает, его мозг еще функционирует несколько минут. Ну, не так, как в обычных условиях, но все-таки какие-то образы он еще рождает. Картина, возникающая в умирающем сознании, всегда одна и та же. Возможно такое? А почему бы и нет? И если человека приводят в чувство, ему вспоминается то, что он видел. Это что-то вроде сна, понимаешь?

– Но почему эта труба никогда не снится? Почему ее видит только умирающий человек?

Светка вздохнула и опять пожала плечами:

– Эдик, мало ли загадок у природы? Может быть, все это неправда?

Может, и неправда. Но что же тогда увидел там дядя Леша? Увидел и теперь не хочет возвращаться.

Ближе к вечеру позвонил Николай Никитич.

– Я ждал вас сегодня, – сказал он. – Мы с вами договаривались – помните?

– Да, точно, – сказал я. – Вы уж нас извините, не смогли мы. Может, завтра?

– Давайте завтра, – согласился он. – В девять утра вас устроит?