Валерий Гриньков - Баксы для Магистра

Деньги не обремененный знакомствами с богатыми людьми Стасик собирал два дня, а когда примчался по указанному ему адресу и готов был расплатиться, тут-то и оказалось, что ему денег не хватает. То есть он-то принес две тысячи, как и было велено, но теперь надо было доплатить еще две – по тысяче за каждый день, прошедший с момента инцидента. Стасик понял, что ему уже никогда не расплатиться и что его непременно убьют. И еще через пять дней, когда его долг вырос до совершенно для него запредельных девяти тысяч, он съехал из снимаемой им комнатушки и поселился у друзей в ближнем Подмосковье, где найти его, как он наделся, не смогут. Зато найти его могли по месту работы, и ему пришлось честно предупредить своего шефа, что если его, Стаса Нихарадзе, будет кто-нибудь разыскивать, то надо отвечать, что такой человек здесь уже не работает, кем бы расспрашивающий ни представлялся: другом, соседом, сокурсником или даже родным отцом. Шеф позвонил нам. Надо было спасать пацана. Мы решили поучаствовать.

По нашей наводке шеф направил Стасика Нихарадзе на выполнение заказа по адресу, где мы заблаговременно все подготовили для съемок. Ничего не подозревающий Стасик поднялся на крышу здания, откуда с помощью альпинистского снаряжения начал спуск до уровня нужного ему этажа. Наши актеры его уже ждали, и когда Стасик опустился до требуемой отметки, за пыльным стеклом окна одной из квартир стоял наш Демин и с задумчивым видом рассматривал на просвет большой свежеотпечатанный лист из не разрезанных пока поштучно стодолларовых американских банкнот. Качеством изготовления явно контрафактной продукции Демин, по всей видимости, остался доволен, опустил лист, и тут его взгляд уперся в Стасика. Стасик обмер и готов был спасаться бегством, поскольку явно оказался не там и не тогда, где и когда было бы полезно для его здоровья и самой его жизни, но сбежать он не успел, потому что Демин уже распахнул окно и сказал:

– Привет!

Одновременно Демин, перегнувшись через подоконник, выглянул наружу и с настороженным видом оценил обстановку. Стасик понял, что просто так уйти ему не дадут, но на всякий случай решил прикинуться простачком.

– Привет! – благожелательно отозвался он и предпринял попытку подняться выше, но был остановлен коротким деминским вопросом:

– Куда?!

– Я ничего не видел! – с готовностью сообщил Стасик.

Демин тяжело вздохнул и посмотрел на него скорбно. Тут за его спиной нарисовалось еще одно действующее лицо. Это был наш ужасный ликом Оглоедов, и его появление совершенно деморализовало несчастного Стасика.

– Давай-ка сюда! – пригласил Стасика в квартиру Демин, и наш незадачливый альпинист послушно подчинился, окончательно утеряв способность сопротивляться.

Он сейчас был похож на овечку, добровольно идущую на заклание.

Комната, в которую через окно проник Стасик, произвела на него неизгладимое впечатление. Здесь были какие-то колбочки – реторточки, ощутимо попахивало химическими реактивами, присутствовала техника явно типографского назначения, а на столе в беспорядке лежали эскизы американских банкнот и сами эти банкноты. Причем некоторые даже при первом взгляде можно было определить как бракованные, и сомнений в том, что он оказался в логове махровых фальшивомонетчиков, у Стасика уже не оставалось. Мы, находясь в соседней комнате, снимали происходящее из-за зеркального стекла.

– М-да, – неопределенно промычал Оглоедов, нервно хрустнул пальцами и задумчиво посмотрел на Демина.

В оглоедовских глазах без труда можно было прочитать вопрос о том, что им теперь делать с этим неожиданным свидетелем.

– Ты вообще кто? – спросил Демин.

– Стасик.

– Я, когда маленький был, стасиками тараканов называл, – сообщил Демин. – Откуда ты тут взялся, я тебя спрашиваю.

– Я работал. Мне поручили. Я спустился…

– Откуда?

– С крыши.

– А поручил тебе кто?

– Шеф.

– А шеф твой кто?

– Сан Саныч.

– Генерал?

– Зачем же генерал? – дрогнул Стасик.

– Ты вообще где служишь?

– В смысле? – еще больше испугался Стасик.

– В ФСБ? В милиции?

– Я вообще не служу!

– Но ведь врешь, – вздохнул Демин и за подтверждением собственной догадки обернулся к Оглоедову.

А тот, и прежде лицом довольно мрачный, помрачнел еще больше, словно демонстрируя – с самого начала я, мол, предлагал этого молодца прихлопнуть и труп на чердаке спрятать, и не возились бы с ним сейчас.

– Я не служу! – запаниковал Стасик. – Я вообще милицию не люблю! И ФСБ тоже!