Валерий Гриньков - Баксы для Магистра

– И я тоже, – вздохнула Мария. – То-то и оно.

Оставалась надежда на Сабадаева. Он был первым помощником Магистра. Главным доверенным лицом. Посредником между Магистром и всеми остальными.

– А ведь и здесь все закрутил Магистр, – пробормотал я, вдруг обнаружив, что наткнулся на то, что и так лежало на поверхности.

Мария посмотрела на меня вопросительно. Не поняла.

– Вот эта пирамида, – сказал я. – Новая. Где камни за деньги отдают. Ведь тут Сабадаев обнаружился. Но это не он все придумал.

– А кто?

– Магистр! Только Магистр опять в тени! Как в прошлый раз!

Вот как аукнулась история годичной давности. Наши призраки к нам возвращаются.

Центр Москвы. Большой Козихинский переулок. Я сбросил скорость, чтобы дать возможность Марии всмотреться, в какой из домов она приходила на встречи с Сабадаевым год назад, но она уверенно сказала:

– Это дальше, Женя! Там, по правой стороне.

Она все прекрасно помнила и без малейших сомнений вывела меня в нужную точку.

– Здесь! – сказала она.

Я не сделал попытки остановить машину.

– Женя! Здесь! – повторила Мария.

– Я понял. Но я решил, что вы не хотите, чтобы мы здесь останавливались.

– Почему же я не хочу? – искренне удивилась Мария.

– Ну, может быть, из осторожности.

– Чепуха какая! – пожала плечами Мария и первой вышла из машины. – Идемте, я покажу вам ту квартиру.

Я последовал за ней. Мы вошли в подъезд, поднялись на второй этаж, и прежде, чем я что-либо успел сказать, Мария уверенно и без капли сомнения нажала на кнопку звонка у одной из дверей. Что она делает?! Я смотрел на дверь с замиранием сердца. Что я ожидал увидеть? Что откроется дверь и оттуда выйдет таинственный Магистр?

Никто не вышел. Мария еще раз нажала на кнопку. Звук у звонка за дверью был дребезжащий. Мария когда-то говорила, что эта квартира всегда казалась ей нежилой. Там пахло пылью. И этот дребезжащий звук звонка чем-то неуловимо соответствовал моим представлениям об обстановке этой квартиры.

– Никого, – констатировала Мария. – Я так и думала.

Все-таки зря она так отважно звонила. Вот открылась бы дверь – и что бы мы делали? Тут не нам надо действовать. Тут Мартынов должен быть. И те, кому положено. А когда в дело вмешиваются дилетанты, получается так, как получилось с бедным Сергеем Михайловичем, который исчез и которого неизвестно где теперь искать.

Я жестом показал Марии, что надо уходить. Мы спустились вниз: женщина впереди, а я шел за ней. Я отстал от нее на несколько шагов. Мария вышла из подъезда, а дверь не придержала, и та дверь с грохотом захлопнулась перед моим носом, и в наступившей в подъезде тишине я вдруг услышал, как наверху, на втором этаже, открылась дверь. Это был щелчок замка и едва слышный скрип – дверь распахнули, и более никаких звуков, будто кто-то там, на втором этаже, стоял и вслушивался, как и я, в пугающую тишину подъезда.

Мария, видимо, обнаружив мое отсутствие, открыла дверь подъезда, и произведенный ею шум спугнул того, кто был наверху: там скрипнула дверь и щелкнул язычок запираемого замка. Там кто-то был, в той квартире. Кто-то, кто не решился нам открыть, но кому было очень интересно знать, кто же там такой приходил в гости. И мне очень захотелось увидеть этого человека. До дрожи захотелось, до беспамятства. Я мгновенно позабыл про свои недавние размышления об осторожности. Втянул Марию в подъезд и прошептал ей на ухо:

– Сейчас еще раз поднимемся с вами к той квартире, вы позвоните, постоите немного, а потом спуститесь вниз и хлопните дверью подъезда.

– А вы? – так же шепотом спросила Мария.

– Я вам потом все объясню, – пообещал я.

Мы вернулись на площадку второго этажа. Здесь по-прежнему было безлюдно и тихо, но этой тишине я уже не верил. Мария, повинуясь моему жесту, нажала кнопку звонка. Никто нам не открыл, разумеется. Я показал Марии, что ей пора уйти. Она спустилась по лестнице, и я слышал, как хлопнула внизу дверь. И кто-то слышал это вместе со мной. Я ждал. И это случилось. Но совсем не там, где мне представлялось. Дверь открылась, но не та, перед которой я стоял, а та, что была напротив, у меня за спиной. Я резко обернулся. Это был старик в возрасте за семьдесят. Он думал, что мы ушли, и не ожидал никого увидеть, и потому мое присутствие его на миг парализовало, и этого мига мне хватило на то, чтобы переместиться к двери его квартиры и придержать ту дверь рукой, прежде чем старик успел бы ее захлопнуть. Резкость моих движений напугала старика, и он по причине ветхости своей и своего здоровья запросто мог бы заработать инфаркт, наверняка не первый в его жизни, но он, к счастью, меня узнал, что, вполне возможно, спасло ему жизнь.