Дмитрий Харитонов - Репортаж не для печати

– Итак, вы не стыдитесь своего отца?

– Нет.

– Но разве он не являл собой образец верноподданничества, не был исполнителем воли фюрера? Разве не ведет слепое повиновение человеконенавистническим указам к распространению зла? К преступлениям?

– Мой отец был солдатом, а не политиком.

«В отличие от своего именитого предка, мэр Штуттгарта – прирожденный политик, – подумал я. – Иначе ему не удалось бы удержаться в кресле главы городской администрации на протяжении двадцати лет».

– Кроме честности, какую еще важную черту можно выделить в фельдмаршале?

– Смелость, – без колебаний ответил мэр. – В качестве примера я могу напомнить его действия во время французской кампании. Когда в феврале сорокового года мой отец принял командование танковой дивизией, то между ним и его бывшим командиром в рейхсканцелярии состоялся весьма оживленный разговор. «Как лучше всего руководить дивизией?» – спросил Эрвин экс-наставника. Тот ответил, что всегда имеются два варианта решения – самый смелый является верным. Наиболее надежным в плане перспектив. Мой отец доказал, что усвоил рецепт старого генерала. Его дивизия продвигалась по территории Франции со скоростью шестьдесят – восемьдесят километров в день. Ее называли «дивизией – призраком».

– Вы говорите о честности и порядочности отца. Но ведь он мог подать в отставку?!

Лицо Манфреда Роммеля потемнело.

– Мне нечего возразить. Разве только то, что он чувствовал ответственность за свои войска. За людей, с которыми сражался бок о бок…

– Это касается и того периода, когда Эрвин Роммель был руководителем гитлерюгенда? Отвечал за подготовку молодых кадров для «третьего рейха»?

– Мне было тогда семь лет. Если вы внимательно изучили мою биографию перед тем, как отправиться на интервью – а в этом я, зная профессионализм компании Си-Эк-Эн, не сомневаюсь, – то, наверное, вам известно, что воину я закончил в шестнадцать лет. Что я мог понимать в таком возрасте? Только то, что мой отец умер по приказу Гитлера. Но что мог сделать обычный рядовой немец? Даже если он был полковником или командующим дивизией?

Я мог бы поспорить с ним. Но сдержал себя и не стал этого делать. Я просто вспомнил слова французского философа Монтескье, который считал: «известно уже по опыту веков, что всякий человек, обладающий властью, склонен злоупотреблять ею, и он идет в этом направлении, пока не достигнет предела».

Любой человек, обладающий властью.

Пока не достигнет предела…

Вместо напрашивавшегося спора о политике, я предпочел углубиться в другую тему

– Ведь вы. господин мэр, были дома в то роковое утро, когда к вашему отцу приехали люди СС. намеревавшиеся склонить его к самоубийству?

– Да.

– В какой степени можно предполагать, что СС была не только полицейской организацией «третьего рейха», но и военно-мистическим орденом?

– Мне трудно судить. Отто Ран, унтершарфюрер СС искал Грааль – чашу, в которую, по преданию, была собрана кровь Иисуса. Предпринималось даже несколько экспедиций, с целью исследования горы Монсегюр.

– Она расположена во французской части Пиренеев?

– Верно. И якобы там находился святой Грааль.

– Его нашли?

– Я был слишком мал, чтобы разбираться в таких вещах. А когда повзрослел, то обратил внимание на слова Гитлера в одной книге: «Не создать ли нам элиту посвященных? Орден? Религиозное братство тамплиеров для охраны святого Грааля?»

– Но ведь любовь к символам Грааля была не случайной?

– Равно как и к Ковчегу Завета.

Мне показалось, что в горле у меня вдруг стало очень сухо. Как в выжженной солнцем пустыне. Как в безжизненных песках Египта, где в битве у Эль-Аламейна Ром-мель, под напором англичан, дрогнул и, чтобы не погибнуть, отступил. Это было в октябре сорок второго года.

Мэр города заметил мою непроизвольную реакцию и немного удивился.

– Гитлер мечтал увеличить свою духовную силу, обладая Граалем, превратить германскую армию в непобедимую при помощи Ковчега. – Роммель сделал паузу, размышляя, стоит ли продолжать. – Помню… Когда отец вернулся из египетской кампании, он как-то говорил моей матери, что фюрер очень недоволен. Разозлен бегством от англичан. Тем, что не удалось узнать, где находится Ковчег. Но особо мне врезались в память сетования отца на то, что его люди, несмотря на все усилия, так и не раздобыли секреты бальзамирования фараонов.

– Даже так?! – воскликнул я, пораженный.

– Гитлера интересовали секреты уникальной сохранности египетских мумий. Он говорил, что причина тут не только в сухом климате Египта.