Дмитрий Харитонов - Репортаж не для печати

Несколько позднее работа по склеиванию конвертов была заменена хлопотами по саду. В трудные послевоенные годы все, что заключенные выращивали, шло в общий котел на тюремную кухню.

Шпеер увлекся новым занятием, с удовольствием разводил цветы и ухаживал за аккуратно разбитыми грядками земляники. В тюремном распорядке ему делались некоторые послабления: он был единственным из подсудимых, кто признал и преступный характер режима фюрера, и собственную долю ответственности в развязывании войны.

В заключительном слове бывший архитектор, которому Гитлер (считавший себя художником) поручал разработку ряда сооружений, долженствующих олицетворять величие «третьего рейха», сделал предупреждение. Он сообщил трибуналу, что через пять-десять лет военная техника шагнет так далеко, что даст возможность проводить обстрел ракетами одного континента с другого при большой точности попадания. И, что новая мировая война закончится уничтожением человеческой культуры и цивилизации.

За долгие двадцать лет пребывания за решеткой Шпеер не раз вспоминал ту памятную поездку в Банц. Иногда он не мог избавиться от ощущения, что прогулка в монастырь была предпринята Гитлером с какой-то неясной целью.

О чем они так долго беседовали с настоятелем монастыря? Зная об увлечении своего вождя оккультными науками, Шпеер не сразу сообразил, о каком Ковчеге шла беседа.

О ковчеге Ноя?

Или же о Ковчеге Завета, обладавшего, согласно библейским утверждениям, могущественной силой?

«Скорее всего это был ветхозаветный Ковчег, – думал Шпеер, украдкой наблюдая за тем. как Гесс, подметавший двор тюрьмы и, полагавший, что его никто не видит, снова со злостью разбрасывал мусор по сторонам, – Ведь многим был известен интерес фюрера к оккультизму, который мог помочь в покорении мира».

Шпеер даже попросил надзирателя принести ему книгу Лиона Фейхтвангера «Братья Лаутензако». В ней рассказывалась история жизни личного ясновидящего Гитлера – Оскара Лаутензака, помогавшего фюреру астрологическими советами перед важными политическими решениями. Вращаясь в кругу особо приближенных к фюреру людей, Лаутензак получал престижные должности и награды, пока он не превратился в слишком много знающего человека. Лаутензака вывезли в лес и расстреляли. Уверенность Шпеера в том, что Гитлера интересовал именно Ковчег Завета, еще больше окрепла, когда он вспомнил об интересе фюрера к святому Граалю. Когда за два года до начала компании против Польши, небольшое германское издательство выпустило плакаты, на которых изображался Гитлер в доспехах рыцаря Грааля.

2

Перелет по маршруту Атланта- Нью-Йорк- Франк-фурт-на-Майне – Штуттгарт оказался утомительным. Я чувствовал себя как Джо Луис, впервые вышедший на ринг. Во время своего дебютного матча будущий чемпион мира по боксу в тяжелом весе был отправлен в нокдаун шесть раз в трех раундах.

«Да ты заржавел, парень, – недовольно подумал я, с удовольствием разминал свои затекшие члены, когда мы вышли, наконец, в аэропорту Штуттгарта. Косточки злорадно хрустели, когда я сделал несколько незаметных растягивающих упражнений. Я дал своему организму торжественное обещание обеспечить ему надлежащую нагрузку в гимнастическом зале в ближайшее время.

Успокоенный таким благородным намерением, я помог Питеру, нашему оператору Люку Тайлеру и «звуковику» Кристиану Шэнахану получить личные вещи и аппаратуру. Поймав такси, наша команда организованно загрузилась в машину, отчего та основательно «присела» и направилась в гостиницу.

Два часа отдыха и легкий душ благоприятным образом сказались на состоянии нашего здоровья. А чашечка «капуччино», выпитая мною в баре, в то время как остальные коллеги предпочли соки и прохладительные напитки, окончательно вернула бодрое состояние духа.

Когда мы ехали по многолюдным улицам в центре города, направляясь в городскую администрацию, я признаться, пытался угадать: каким он, мэр Штутгарта, будет при встрече? Сын «Лиса пустыни», знаменитого фельдмаршала Эрвина. Одного из самых популярных военных в окружении Гитлера. Его любимца и фаворита.

Начальник штаба Вооруженных сил США Брэдли называл Роммеля одним из величайших героев мировой истории. Арабские бедуины относились к фельдмаршалу с нескрываемым уважением за его исключительные профессионализм и талант. Среди арабов Роммель считался настолько неуязвимым, что даже спустя четверть века после гибели немецкого полководца, они утверждали, что видели его живым и невредимым во главе со всем штабом. Спокойно ожидавшего своего старого противника – маршала Монтгомери.