Владимир Гриньков - Санитар

Он иначе хотел бы сказать, что до Ачоева еще добраться надо, и тогда уже он рядом и ляжет, но сказать этого не посмел. Умел себя в руках держать, когда требовалось.

– А у меня версии есть кое-какие, – сказал вдруг Мухатов, все так же вкрадчиво.

– Вот как? – изумился искренне Подбельский, враз насторожившись.

Он, не удержавшись, даже переглянулся с начальником охраны, но Мухатов этого не заметил, кажется.

– Да-да, версия, – подтвердил полковник.

Он теперь об одной версии говорил, а не во множественном числе, но все равно Подбельский тревожился отчего-то.

– Происшествие сегодняшнее как-то связано с письмом.

– С письмом? – наморщил лоб Подбельский, силясь вспомнить.

– Да, с тем самым письмом, которое к нам по почте пришло. С фотографиями, помните? Там еще и ваш снимочек был.

Подбельский кивнул, давая понять, что помнит, безусловно.

– События одного ряда, – сказал Мухатов и руками развел – такие, мол, дела.

– Возможно, – согласился Подбельский, заметно успокаиваясь.

Начальник охраны все это время молчал, и Мухатов к нему обернулся, словно к разговору приглашая.

– Все равно непонятно, – подключился Виталий. – Кто это делал, зачем? Может, вам известно?

Он как-то ловко разговор на Мухатова переводил, отфутболивал еще не родившиеся вопросы, и Подбельский, это уловив, усмехнулся едва приметно.

– Мы ищем, – сказал Мухатов миролюбиво и из кресла поднялся, прошелся неторопливо по кабинету, остановился у окна.

Внизу, в сквере, эксперт из городского управления склонился над трупом и рассматривал его с холодным интересом. Полковник вздохнул и отвернулся. Подбельский, до этого смотревший ему в спину, успел свой интерес пригасить и даже глаза опустил – казалось со стороны, что в задумчивости пребывает.

– А из пришлых, со стороны то есть, никто вам не угрожал в последнее время? – спросил вдруг Мухатов.

Подбельский ему в глаза взглянул быстро и понял, что вопрос очень конкретный, что Мухатов значительно больше знает, чем показывает.

– Н-нет, – ответил Подбельский с растяжкой. – Никто.

– Странно.

– Почему?

– Убийца-то со стороны был подослан.

– Вот как? – изумился Подбельский информированности милицейской.

Он еще хотел спросить, верны ли сведения, но понял вдруг, что Мухатов не наобум сказал, что знает, о чем говорит.

– Но это еще ничего не значит, – выдавил Подбельский. – Кто-то из местных мог бы заказать убийство, а исполнителя взяли со стороны.

– Вполне возможно, – легко согласился Мухатов, и стало ясно – более бессмысленно от него искренности ждать, и так сказал много.

– Значит, никого не подозреваете? – на всякий случай уточнил полковник.

– Нет.

Мухатов наконец отлип от окна, за которым трупы грузили в старенький грузовик, и перешел в центр кабинета.

– Я буду вынужден ваших людей допросить, – сказал он.

– Хорошо.

– И еще – прокуратура уголовное дело возбудит непременно.

– Почему? – вскинулся Подбельский.

– По факту убийства, – сказал из-за его спины начальник охраны. – Так положено.

– Да, – подтвердил Мухатов. – Все останется без последствий.

Подбельский, успокоившись, кивнул. Мухатов попрощался и вышел.

– Вот дела! – сказал Подбельский с досадой. – Чуть не скосили меня сегодня. А кто тревогу поднял?

– Какую тревогу?

– Первым кто киллера увидел?

– Барсуков.

– Новенький?

– Да.

Подбельский засмеялся, и морщины у него на лбу разгладились.

– Я же говорил тебе – он парень что надо.

– Угу. Только псих, – угрюмо подтвердил Виталий Викторович.

– Ты не взбрыкивай! – опять нахмурился Подбельский. – Чего взъелся-то на него?

– Я по работе своей прежней знаю…

– Знаем мы твою прежнюю работу, – сморщился Подбельский.

– Я по работе своей прежней знаю, – ровным голосом упрямо повторил начальник охраны, – что если где какую зацепку нашли у человека – все, крест на нем надо ставить и дальше его не разрабатывать.

– Ну почему же? – спросил Подбельский с досадой.

– Потому что их и чистых сколько угодно. Из них и надо выбирать. А если на нем пятнышко есть, то всегда так оказывается, что пятнышко это не единственное. Ковырнешь, а там внутри гниль.

– Он мне сегодня жизнь спас.

Начальник охраны на это не ответил ничего, но вид имел столь хмурый, что ясно было – не одобряет беспечности Подбельского.

– Ты на меня не серчай, – сказал Подбельский, смягчаясь. – Я твоему опыту доверяю полностью. Но оставь ты мне этого парня, а? Нравится мне он чем-то. Есть в нем злость какая-то затаенная. А? Не замечал? Какая-то агрессивность, которую он в глубь себя загнать хочет, но не всегда ему это удается.