Владимир Гриньков - Санитар

– Жалко Ачоева, – сказал Подбельский на всякий случай. – Но мы и без него справимся.

И на мэра выразительно посмотрел. Тот кивнул понимающе.

– Помощь тебе потребуется?

– Нет, – качнул головой Подбельский. – Вот только бумаги…

– Что – бумаги?

– Чтобы без заминок обошлось. Подписи там всякие, то да се.

– Хорошо, – сказал Хохряков. – Я прослежу.

Распрощались. Подбельский спустился вниз, сел в машину. Запиликал негромко телефон. Голос брата в трубке звучал тревожно:

– Что случилось?

– Все нормально, Юра, – ответил Подбельский.

– У тебя какой-то шум был прошлой ночью, как мне сказали.

– Да. Двоих людей из моей охраны убили. И еще – компаньона моего, Ачоева. Я тебе о нем рассказывал. Помнишь?

Брат понял наконец, что к чему.

– А-а, – протянул он. – Да, да. Какая жалость.

Но скорби в его голосе не было ни грамма. Подбельский ему еще при последней встрече сказал, что хочет от своего начальника охраны избавиться. Хороший исполнитель. Верный пес. Но уж слишком много знает. И, в отличие от собаки, умеет говорить.

– Ты поосторожнее там, Дима.

– Да, конечно, – пообещал Подбельский.

И вдруг ладонью трубку прикрыл, сказал водителю, пальцем на пустырь показывая:

– Через месяц здесь будешь заправляться бензином.

– Здесь? – удивился водитель. – Так нет же ничего.

– Будет, – засмеялся счастливо Подбельский. – Куда оно денется?