Владимир Гриньков - Санитар

– Все очень просто, – сказал начальник охраны, когда они выехали за ворота. – Лифтом поднимаешься на шестой этаж. Ачоев остановился в шестьсот восьмом номере. Постучишь в дверь. Если спросят – кто, ответишь, что из службы охраны отеля. Он откроет, ты заходишь…

– Он меня знает в лицо.

– Ну и что?

– А я ему скажу, что из службы охраны.

– Ты ему об этом еще при закрытой двери скажешь. А когда он дверь тебе откроет – уже не имеет значения, узнает ли он тебя. Сразу стреляй.

– В голову стрелять?

– Без разницы. Хоть в грудь. Он упадет, и вот тогда ты ему в голову выстрелишь – для надежности.

– Шуму, наверное, будет много.

– Пистолет с глушителем. Так что не бойся ничего.

Паша ладонью провел по лбу. Рука стала мокрой.

Они запросто могут его переиграть. Уже переигрывают, Паша по их сценарию свою роль играет.

– Пистолет вы мне дадите?

– Да.

Больше не разговаривали. Каждый думал о своем. Только когда к гостинице подъехали, Виталий Викторович рукой показал куда-то вперед:

– Я там буду стоять, за углом.

Склонился и из-под сиденья извлек пистолет с привинченным глушителем.

– Я же не понесу его прямо так, – сказал Паша дрогнувшим голосом.

Его нервы сейчас напоминали тонкий волосок – вот-вот оборвется. Он не знал, чего больше боится: того, что Ачоева убить должен, или всех последующих событий. Сейчас, пока Ачоев еще жив, и сам Паша вроде как в безопасности. Но после смерти Ачоева его собственная жизнь уже ничего не стоит. И если он ошибется…

– На! – сказал Виталий Викторович и пластиковый пакет протянул. – Заверни, так будет лучше.

Паша из машины выбрался неуклюже, хлопнул дверцей.

Уже совсем стемнело. Тусклые фонари у входа в гостиницу тщетно пытались прогнать прочь сумрак. Пожилая администраторша сонно клевала носом за высокой стойкой. Паша направился к лифту, но, увидев там двух женщин, переменил намерения и вышел на лестницу. Здесь было пустынно и тихо. Паша поднялся на два этажа и на лестничной площадке развернул пакет с пистолетом. Извлек обойму. В ней было только два патрона. Он не испугался, потому что ожидал чего-нибудь подобного. Теперь не сомневался нисколько, что его хотят убить. Два патрона для Ачоева, и Паша остается без оружия. Но Подбельский и помыслить не мог, что Паша голову от страха не потеряет, додумается прежде оружие проверить.

Паша пистолет с предохранителя снял, прикрыл пакетом и стал подниматься наверх. Он обнаружил, что страх его покидает стремительно. И причину он тогда понял – начал Подбельского переигрывать. С той секунды, как патроны в обойме проверил. Они его хотели перехитрить. Но недооценили.

Ачоева он все равно убьет. За его спесивость. А потом уже – очередь Подбельского.

На площадке шестого этажа он остановился и прислушался. Тишина. Сюда, на лестницу, никакие звуки не доносились. Паша дверь приоткрыл и выглянул в коридор. Никого.

Напротив номера шестьсот восьмого Паша остановился, оглянулся по сторонам и достал из пакета пистолет. Уже знал, что Ачоеву скажет, и потому нисколько не волновался. Постучал осторожно в дверь – глушителем постучал, и потому стук получился негромким, но требовательным. Пистолет Паша держал на уровне лица стволом вверх, приготовился уже, и теперь ждал, когда Ачоев его из-за двери спросит: "Кто?" Но дверь внезапно открылась, она распахнулась широко, на пороге стоял Ачоев. Все в одно мгновение спрессовалось – Паша от неожиданности растерялся, Ачоев увидел человека с пистолетом. Паша автоматически ему в лицо пистолет направил, Ачоев на шаг назад отступил – и вот тут Паша выстрелил. Раздался негромкий хлопок, и Ачоев упал. Пуля ему попала между глаз, и он был, несомненно, мертв. Паша в номер вошел, прикрыл за собой дверь. Один патрон сэкономил, как и хотел, и чувствовал, что все теперь как нельзя лучше складывается.

Из небольшого и тесного коридорчика, в котором он находился, Паша в комнату прошел. Здесь был столик накрыт на двоих, Ачоев кого-то ожидал, наверное, и следовало поторопиться. Еще одна дверь была – в смежную комнату, – Паша ее толкнул и вздрогнул. У кровати стояла девица – в одном нижнем белье – и нервно мяла в руках платье. Ачоев, оказывается, гостью привел. И, еще не покормив ее ужином, собирался уделить ей немного своего драгоценного времени.

Паша в руке по-прежнему держал пистолет, бесполезно было его прятать – девица уже увидела оружие.

– Ты кто? – спросил Паша.

– Ольга.

Он засмеялся.