Эльмира Нетесова - Закон - тайга

— Тимка сам из воров! Его самого на заимке с цепи спускать нельзя.

— То — лишнее. Тимоха, сдается мне, от ворюг поотстанет. Душа в ём имеется. А коль подвезет, с других человеков слепит

на заимке. Крутой в ём норов. Характерный мужик. Только заморожен. То от беды. Ему тепла недостает…

— Они ему не только тепла, жару подкинут. Все доброе, что от вас взял, в пепел превратят. Да и, насколько мне известно, он уезжать собрался. На материк.

— Сбирался. Да остался.

— Ну и дела! Думал отделаться от законников. Одним махом, Все село мне за это спасибо сказало бы. А они провели меня, — сетовал участковый.

— Не стоит жалковать, что мужики на погибель не пойдут. Где ты с ними не управился, тайга подможет, — пообещал дед.

Участковый еще поартачился, но старик сумел убедить. И вечером, перед возвращением в зимовье, пришел охотник навестить Тимку.

Тот уже не верил, что Николай Федорович придет к нему. Устал ждать. И лежал, уставившись в потолок. Чувствовал себя пешкой в чужой игре, забытым, никому не нужным.

Когда скрипнула дверь и на пороге появился Притыкин, Тимоха подумал, что старик привиделся или приснился.

— Дядя Коля! — окликнул тихо.

— Здоров будешь! — отозвался дед.

— Я уж не верил, что придешь.

— Хворать не перестал? Поглянь, аж мохом обнесло от ле- жачки! Будя баловать себя! Небось и до ветру в банки льешь, бесстыжий?

— Завтра, сказали, разрешат ходить понемногу, — покраснел Тимка.

— Балаболишь пустое. Тебе пора уж не понемногу, а в обгонки с лисой скакать по тайжище! Будет тебе киснуть, как бабе! На- ко вот зверобою на медвежьем сале. И это — девясил, нехай кипятком заварют. Испей. В три дня хворь сбежит с тебя, — выложил дед банку с жиром и кулек с корнем девясила. — А ну, скинь с себя одеялку. Дай тебя гляну да сам выхожу…

Николай Федорович проверил суставы, мышцы. Потом снял с себя меховую куртку, засучил рукава и, цыкнув на няню так, что ту словно ветром из палаты унесло, принялся втирать, разминать, массировать Тимку. Тот зубами в подушку впивался не раз. Холодный пот выступал на лбу, а горячий — лил по спине ручьями. Тело горело, прокалывало нестерпимой болью.

— Дядь Коль, дай передохнуть, — взмолился Тимка, но старик будто не слышал.

Он разминал, делал втирания зеленой пахучей мазью, которая тут же впитывалась и прогревала тело насквозь.

Тимка едва сдерживал крик. А дед словно мстил ему за свою боль, не обращал внимания на стоны напарника.

Все врачи уже ушли из больницы, и только старая няня, изредка поглядывая в щель, плакала, но войти не решалась.

Когда рубаха на спине старика взмокла от плеч до пояса, он оставил парня, сел на табуретку рядом с койкой, вытирая лоб.

Тимка переводил дух. Тело перестало ныть и болеть. Непривычная забытая легкость вернулась к нему.

— Дядя Коля! Как лафово! Кайф! Ничего не болит!

— Вот бы эдак помять с недельку, сам с койки в тайгу сбежишь, — засмеялся старик.

— Мне б так научиться!

— Я то умение в Сибири перенял. Чтоб выжить, наловчился подмогать ссыльным. Всем впрок шло.

— Ты меня за глупость прости, дурака, — отвел глаза Тимоха.

— Будет старое ворошить. На бумагу. В ей твое имя и этих мужиков, каких в Вахрушев свезти сбирались. Дай вам Бог удачи! А я к себе на заимку уберусь, зиму коротать. — Связал дед рюкзак и, словно спохватившись, добавил: — Пушняк с твоих капканов и петель сгребли охотоведы. С зимовья. Тыщи на полторы будет. Упреждаю заведомо.

Тимка отмахнулся:

— Не надо мне. Ваше это. С твоей заимки, дядь Коля. Мне другую, свою отведут скоро.

— Будешь дуть, как дадуть. А нынче не вороти рожу от того, что тайга дала. Ей видней! И давай кончай хворать! Выправишься — наведывайся.

— Спасибо, дядь Коль. Непременно приду, — пообещал Тимоха.

После ухода охотника из больницы начало темнеть.

«Погожу нынче в тайгу вертаться. Заночую в дому», — решил охотник и обогнул барак фартовых, чтоб быстрее пройти к своему дому.

Из барака шум услышал. Брань донеслась такая, что деда передернуло. Он приостановился.

— Чтоб я, бугор, в шестерки к фраеру?! Это я что ж, лидером стал? Иль вы все скурвились разом? В гробу я видел благодетелей. И в Вахрушеве фартовые без булды дышат!

— Не гомонись, бугор! За жопу тебя в тайгу не тянут. Фалу- ем, то — верняк. А коль не по кайфу — отваливай в Вахрушев.

— Кенты! Мать вашу… За пайку падле жопу лижете! Честные воры! Сявкам на смех утворили! На разборке трандели, чтоб Тимку вывести с закона, теперь его паханом взяли?