Эльмира Нетесова - Дикая стая

— Подраться и я полюбил. Тому быстро научили в ментовке! С первого дежурства кулаки тренировал. Когда диплом получил, уже готовым ментом стал. Борьбой увлекся классической.

— Да борьба — это хренатень. Она в жизни не годится. Любой зэк даже самого классного борца шутя в штопор скрутит.

— Брехня! У меня из КПЗ трое слиняли. Опера поймали. Я сам вломил всем троим. Мало никому не показалось! — похвалился Стас.

— В кабинете тыздил! А это все равно, что драться в наручниках. Опера — на шухере. Чуть перегни кенты, твоя стрема их живьем урыла б. К тому ж ты в своем кабинете, да еще начальник! Вот если в тайге, да нюх в нюх, без «шестерок», никого не одолел бы! Клянусь волей! Иль кентов не знаю? Они откидываясь, зубами в горло вцепятся, но не уступят! Тут же либо шушера подвернулась, либо слепил в уступку тебе!

— Все было по-честному! — спорил Рогачев.

— Себя убеждай, сколько хочешь, меня — никогда!

— Гош, а почему ты с пограничниками сдал?

— Не услышал и не увидел их. Они сзади налетели, как шакалы, я не ожидал. Проводил Олю до- устья, она в Октябрьский поехала, к себе собирался вернуться. И тут эти головастики. Им внезапность помогла, иначе бедными они были бы.

— А тебя часто били? — спросил Стас.

— Случалось, перепадало. Чаще в детстве колотили, потом отмахиваться научился.

— Я тоже получал, пока в рядовых служил. Кто только не наезжал! Все на мне свои кулаки чесали. Когда борьбой занялся, раскидал козлов. Забыли все и перестали считать меня тренировочной грушей.

— Это хорошо, что мужиком живешь, умеешь за себя постоять. Но сила твоя не в знании борьбы, а в том, что осталось еще от деда! Понял?

— Нет, не дошло, — приподнялся Рогачев на локте и внимательно посмотрел на поселенца.

— Экий тупой! Ну, вспомни нашу первую встречу и потом, когда водовозом устроил. Помнишь, что ты сразу сказал мне: «На кусок хлеба всегда будешь иметь!» — улыбался Гоша. — Скажи, кого другого тревожило б, будет у меня на жратву или нет? Да и потом, когда поселковые хвосты на меня поднимали, писали кляузы, ты им не поверил. Не отправил обратно на зону. И очень часто защищал меня. Хотя, кто я для тебя? Такой же бездомный пес, каких было много в твоем детстве. Спасибо деду, что вырастил тебя таким, какой ты есть.

— Гош, у всех имеется свое кредо. А я считаю, что отрываться на таком как ты, не только недостойно, но и грешно. Я все хочу спросить, как работал бы ты, став свободным? Так же или иначе?

— Ну, прежде всего, ежели по совести, слинял бы из рыбнадзора, куда угодно, потому что очень мало платят. Ведь я — мужик! Весь век не буду жить один, семья нужна. Ну, скажи, какая шибанутая согласится, узнав про мою получку? Никакую не уломаю. Потому смоюсь разом, едва освобожусь.

— А разве у тебя никого нет? Поселковая молва уже много раз женила тебя, а ты все сиротой ходишь. Иль еще не приглядел? — хитровато оглядел Стас Корнеева.

— Я не спешу. У меня еще есть время, — ответил поселенец уклончиво и спешно перевел разговор на другую тему. — Видишь вон тот лесок? Да с сопки распадок сбегает к самой реке? Там у меня шалаш стоит. Мое место отдыха. Хорошее и спокойное, очень тихое. Вот там мы с тобой рыбачить будем, поставим коптилку. И недели на две от всех заляжем на дно. Я, конечно, буду вылезать ночами, гонять разбойников-браконьеров, а ты хозяйством займешься, чтоб всю зиму те две недели вспоминал! Они тебе круглый год душу греть станут. Глядишь, и меня вспомнишь добрым словом…

— Ты живой, почему тебя вспоминать надо будет? Если нужно, я в любую секунду тебя сыщу, — удивился Рогачев.

— Мало ли что? Я после пограничников уже не зарекаюсь и не строю планы наперед. Не загадываю, — опустил голову Гоша.

Стасу стало не по себе, он позвал поселенца вернуться в поселок.

Инспектор не стал затягивать с отъездом, тут же спустился к лодке.

— Гош, подожди. Глянь, кто-то сюда шпарит! Видишь, лодка вышла из-за поворота? Погоди, дав глянем, кто объявился? — предложил Стас.

Поселенец подтянул лодку к берегу. Вдвоем он присели на траву, стали ждать. Лодка приближалась. В ней Гоша увидел троих, но различил только голоса. Мотор плохо справлялся с течением, и лодка шла медленно. Вот она поравнялась с инспектором.! От неожиданной встречи люди в лодке опешили. Это были поселковые: учитель начальных классов вместе с женой и сыном.

— Заруливайте, Николай Семенович, — предложил Стас, оглядев семью.

Учитель, покраснев до лысины, медленно подвел лодку к берегу.