Андрей Константинов - Вор (Журналист-2)

— Оставим мое удивление в покое. Скажите, в каких отношениях вы находитесь с бывшим сотрудником спецслужбы Кондрашовым?

«Опа! — чуть не присвистнул Андрей. — И Женьку не забыли… Прав он был, когда говорил, что наши контакты могут еще боком выйти… Кто же слил этой милой Лидочке столько информации обо мне? Не сама же она бегала-выясняла…» Вслух он сказал, естественно, совсем другое:

— Женька мой друг. Мы учились с ним вместе на одном факультете… А при чем здесь, извините, Кондрашов? Поспелова выдержала его взгляд и снова чуть пристукнула ладошкой по столу.

— Я уже напоминала вам, Андрей Викторович, что в этом кабинете вопросы задаю я. Любые вопросы, которые посчитаю целесообразным задать. Вы знаете, чем сейчас занимается Кондрашов?

— Понятия не имею, — пожал плечами Обнорский и без разрешения вытащил из пачки «Родопи», лежавшей на столе, сигарету. На щеках Лидии Александровны проступили два еле заметных розовых пятна.

— Каков характер ваших отношений с Кондрашовым?

— Характер? — Андрей улыбнулся. — Да какой там характер… Встречаемся мы нечасто, болтаем, фильмы обсуждаем… Что еще? Ах да, водку пьем, это обязательно… Как выпьем — к девушкам пристаем, знакомимся… Ведем аморальный образ жизни. Вас это интересует? Так я парень разведенный. Давно что-то никто о моей нравственности не заботился — и вот на тебе… Пустячок, а приятно… Вам рассказать, с кем и когда мы с Женькой в последний раз трахались?

Пятна на щеках Поспеловой стали ярче, она сердито сверкнула глазами, но сдержалась и новый вопрос задала таким же спокойным голосом, как и предыдущий:

— Что вас связывает с уголовным авторитетом Поленниковым?

— Ничего меня с ним не связывает.

— Да? А у меня есть информация о том, что вы неоднократно с ним встречались. Вот, кстати, две недели назад вы имели с ним долгий разговор в кафе «Буратино».

— Ну и что? Это нельзя делать? Законом запрещено? Мы с ним ели мороженое, беседовали… Я вам уже объяснил, у меня работа такая… Понимаете? Ра-бо-та! Журналист обязан встречаться с самыми разными людьми. В том числе и с теми, которые не вызывают больших симпатий. Лидия Александровна покачала головой:

— И все же… У вас довольно… необычные контакты. Не нужно думать, что вы первый журналист, с которым мне приходится беседовать.

Андрей устало усмехнулся и ответил нарочито медленно, с интонацией, которой говорят обычно либо с детьми, либо с больными людьми:

— Я работаю по криминальной тематике… Мне нужна информация. Я встречаюсь с разными людьми, потом осмысливаю услышанное, пытаюсь отобрать самое интересное, складываю свою мозаику… А потом пишу статьи. Что тут необычного? Поспелова красиво качнула бровью.

— В ГУВД специально для журналистов пресс-служба создана… Насколько я знаю, регулярно проводят пресс-конференции и брифинги. Почему вы там не хотите свои вопросы задавать и информацию получать?

— А кто вам сказал, что я на брифингах не бываю? — удивился Андрей. — Сижу на каждом. Как правило, скучища страшная… Кстати говоря, пресс-служба вовсе не для журналистов создана, а для населения, которое имеет право на информацию о работе существующих на деньги налогоплательщиков структур. Только — между нами — все прекрасно понимают, что на самом деле-то пресс-служба — это просто фильтр, который должен препятствовать утечке из милиции неприятной для нее информации и способствовать распространению позитива… Чтоб все писали сладкие рождественские сказочки с дозированным добавлением санкционированной критики. Поэтому я и прибегаю к э-э… альтернативным источникам информации для объективного освещения интересующих вопросов. А кто-то этого не делает. Ну и что? У каждого свои методы работы.

— Вам-то самому ваши методы не кажутся странными?

— Нет, не кажутся. Я живу в свободной стране, как говорит наш президент. Или вы с президентом не согласны?

— Не надо паясничать, Обнорский, — поморщилась Лидия Александровна. — Я тут с вами не для собственного удовольствия общаюсь, между прочим…

— Жаль, — тут же ввернул Андрей. — Искренне жаль. Такой красивой женщине, как вы, я бы с огромным удовольствием доставил бы удовольствие… Простите за каламбурчик. От такой явной наглости Поспелова даже приоткрыла рот.

— Ну знаете… Вы — сотрудник солидной газеты, а ведете себя просто как мальчишка!

— Тяжелое детство, — сострил дебильную рожу Обнорский. — Железные игрушки, знаете ли… Три ранения, контузия… А еще я раньше спортом занимался, и меня часто головой об пол стукали…