Эльмира Нетесова - Ее величество-Тайга. РЫСЬ КУЗЯ

— Мне, большой, мама не разрешает бегать с босой головой, а тебе и подавно нельзя. А то простынешь, и я не дам мороженого. А в городе его знаешь сколько? Ведрами можно покупать! Мы же в Оху поедем! Насовсем. Поняла? В школу пойдем. Я и тебя буду с собой брать. А то как же, ты будешь неграмотной!

Нина с Юрием у стола сидели рядом. Так давно ждали они этого дня. А вот пришел он — и в него с трудом верится, как в запоздалую радость.

— Как-то непривычно. И нефть, и Оха — все в один день. Вот уж правда, ни беда, ни радость порознь в дом не приходят, — сказала Нина.

— Интересно, что за квартира у нас будет? Хорошо бы двухкомнатная, значит, Аленке отдельную отведем. Ну и удобства, тоже немаловажно. Все имеется. Район этот обжитой. Значит, и школа, и магазины неподалеку, — рассуждал Юрий.

— Да не думай, все хорошо будет. Все ж не в землянке. В квартире. Даже не верится! Ашот говорил, что сам смотрел. Понравилось. А уж он придирчивый. Этот не соврет, если заметит недостаток. Ты его знаешь.

— За столько лет работы в тайге не могут дать плохую квартиру, — согласился Юрий. И, глянув на жену, добавил: — Надо будет мебель хорошую купить. Да и все, что нужно в квартиру. На первых порах, пока устроимся, дома побудешь. Не торопись на работу сразу. Ведь столько лет без отпуска! Я-то ладно. А тебе и отдохнуть не мешало бы!

— О чем ты? Неловко все сразу просить.

— И то верно, — довольно улыбнулся Юрий и добавил: — Ты пока уложи чемоданы. Хорошо, что лишнего ничего нет. А постель — уж завтра. Это недолго. К утреннему вездеходу успеем.

— Прямо не верится! — воскликнула Нина.

— Ничего, в квартиру попадешь, поверишь.

— Наверное, это здорово — свою квартиру иметь!

— А не заскучаешь по тайге? По отряду своему, а? Не убежишь через годик?

Нина молчала. Ведь завтра вместе с нею на одном вездеходе поедет в Оху и Олег. Сдаст экзамен, получит удостоверение взрывника. И начнет работать самостоятельно. Начальником отряда. Вместо нее. Как-то странно представить отряд под его началом. Как у них все сложится? Как станут жить, работать? Обойдутся ли без конфликтов? Горяч Олег! Сегодня она передала ему аммонит, все журналы, потом — запас шнура, заряды и все тянула со взрывной машинкой. Жаль отдавать было.

С людьми оказалось проще проститься. А вот с машинкой — трудно. И лишь в последнюю минуту, зажмурив глаза, открыла ящик, подняла брезент. Взяла на руки.

— Бери, — и, передав Олегу, выскочила из будки, почувствовав себя здесь совсем чужой. Лишней. Все отдала. Но зачем же, почему? Сама хотела в город. Олег ребенка твоего спас. И смолчал. А ты чем рискуешь? Оглянись. Подай руку на прощание. Пожелай удач. Простись со всеми по-человечески, как взрывник. Пересиль в себе бабу!

Нина робко оглянулась. А вдруг они уже забыли о ней? Словно и не было. Но нет. Все стояли на пороге будки. Вслед смотрели. Повариха фартуком глаза вытирала. Немой оклик застыл на губах Олега. Рабочие насупились. И лишь радист махал рукой.

— Удач вам! — улыбнулась Нина, садясь в машину…

— Ну что насупилась? Иль впрямь тяжело расставаться? — тронул за плечо Юрий.

— Я простилась. Со всеми, — вздохнула Нина.

…В землянке старика Василия темно от дыма, дверной проем завешен марлей от комарья и гнуса. Там тоже свой разговор идет. Не до сна.

Ашот на раскладушке примостился рядом с койкой деда. Уговаривал:

— Ты ж пойми, Юрка завтра в Оху уезжает с семьей. Насовсем. Другой вместо него начальником базы приедет. А ты-то как? Один ведь останешься. А уживешься ли с новым? Характер у тебя не из покладистых. Чуть что — загнешь по привычке. Он, может, и не стерпит. А тебе куда? Завтра вся партия на другую площадь переезжает. Далеко отсюда. К Акимычу и то не попадешь. Поговорить не с кем будет. Да и помощи твоей новый начальник, может, не захочет. Поехали ко мне. Пусть в городе, но среди своих, — убеждал Ашот.

— Нет. И не пугай нынче новым начальством. Ты и Юрка с моим характером стерпелись. И этот свыкнется. И нечего попрекать меня характером. Может, он и впрямь нелегкий. Да только ваших — получше! Может, и пущу нового… когда заслужит. Только не станет он прогонять. Тут меня все знают. Есть кому образумить. Да и не из-за вас я тут жизнь проканителил. Тайгу шибко уважаю. А вы при ней были. Ну и я при вас. Нынче сам по себе живу. Никто не указ. А ехать к тебе, жить из милости в нелюбом мне месте не желаю. В тайге остаюсь. И все тут!

— Не упрямься, тебе же хорошего хочу.

— Коли так, не тяни с тайги силой. Если бы хотел — давно бы в городе устроился. Да только желаниев моих не было. А теперь и вовсе. Уж не обессудь. Медведь вон, как ни приручай, никогда в городе берлогу рыть не станет. В тайгу сбежит. Так он зверь! По инстинкту живет. А я — человек и остаюсь по разуму сердца, а не по прихоти.