Эльмира Нетесова - Месть фортуны. Фартовая любовь

- Беги! Живо сюда!

Ну, тут и приключилось такое, что в страшном сне не увидать. Изо всех дверей псы повылетали. Всех калибров и мастей. Напали на кентов кучей, давай в клочья драть. Кенты смываться — собаки не пускают. Ну, как лягавые. Намертво прихватили фартовых. Ладно бы барахло в куски разнесли, самих чуть не схавала песья малина. А баба аж закатывается хохотом, травит детей, мол, дайте жару ворюгам! Псы и дали, гак что кенты на катушки встать не смогли. Всех подрали, покусали, обоссали, как лидеров!

А ты, чему лыбишься? — удивилась Задрыга.

Я кайфовал оттого, что пахан засек, как можно попухнуть. После того враз заткнулся! С месяц канал падлой. На «колесах» приморился.

- Ты на него зуб точишь?

- На наваре обжимал, козел!

А я свой положняк и не прошу у пахана! — вспомнила Капка.

… У тебя другое дело! Шакала жлобом никто не паскудил, в расплате он своих не обжимает. Никого не пришил. И кентов бережет. Сам в дела ходит. Не на халяву дышит. Потому Медведь будет просить за меня Шакала, чтоб взял в Черную сову. А уж я, как мама родная, наизнанку вывернусь, Чтоб все в ажуре было! — глянул на Капку с надеждой.

Такое не один Шакал, все кенты решают. Свежаков малина круто проверяет, — предупредила Паленого.

- А мне что? У Сивуча, сама помнишь, сладко не приходилось, но передышали. То было похлеще любой проверки малин.

- Ты наших кентов не знаешь. Они покруче других. Это верняк, тебе ботаю. Принять могут скоро, но вот поверить… С этим туго будет, — услышала Капка шелест отворившейся двери. Оглянулась.

— Так ты за меня пахану вякнешь? — спросил Мишка.

— А хрен меня знает, — усмехнулась загадочно и пошла навстречу Шакалу.

- Тут вот один хмырь вздумал в нашу малину намылиться. Мы с ним у Сивуча кентовались. В «зеленях». Теперь его в закон мяли. Хочет от жмота-пахана слинять к нам, — выпалила Капка.

— Паленый? Медведь о нем трехал. А ты что вякнешь? — глянул на Капку.

— В зеленях — давно было. В деле с ним не фартовала. Потому нет моего слова о нем! — глянула на Мишку исподлобья.

— Медведь за него ручается, ботал, что в его малине этот кент фартовал с пацанов. Проколов не было. Навары приволакивал файные. Один грех за ним имеется — кобель! Ну, да это не страшно! Пусть приморится у нас. Шмары никому не заказаны. Этого гавна на всех хватит! — не заметил Шакал сцепленных кулаков и зеленых огней в глазах Капки.

— Пусть приморится, если на то воля твоя будет, — согласилась Задрыга, улыбнувшись зубами.

Для себя она решила заменить Мишкой Боцмана и Таранку.

Мишка, поняв согласие пахана, оживился, сказав, что ему нужно смотаться за долей и барахлом в свою малину, пообещал возникнуть вскоре и, подморгнув Задрыге, исчез.

Капка в душе радовалась, что сама фортуна отдала Паленого Черной сове, и теперь он станет канать на ее глазах. И в дела они будут ходить вместе.

— А уж от шмар я сумею его оторвать! Не до них ему станет! Не только возникать, думки посеет про потаскух! — решила Задрыга.

Шакал, вернувшись на хазу, предложил кентам уехать из Минска нынешней ночью. И забрав из Брянска всю малину, поехать в Калининград.

Там пахан ни разу не был. И Капке хотелось глянуть на город, о каком слышала много всякого от фартовых.

— Портовый город. Много рыбаков, моряков и бичей. В комиссионках полно заграничного барахла. Ювелирные точки пархатые! А уж зубодеры, абортмахеры да барухи вовсе салом заросли. Давно их пощупать пора! Спекулянтов там тьма! И все без дани дышат! Разве это порядок? — посмеивался Шакал, предвкушая, как приморится «на большой» и задышит с шиком на новом месте.

Капка собралась в дорогу сразу. И теперь ждала Мишку. Тот запаздывал. Шакал не говорил о нем, но злился, поглядывая на часы. Когда время перевалило за полночь, кенты Черной совы решили, что Паленый остался в своей малине, уломал пахан, и стали одеваться в дорогу.

Когда Шакал уже пошел к двери, Капка первая услышала торопливые шаги по лестнице, узнала их, придержала пахана. И едва Паленый подошел, Капка ногой открыла дверь, сшибив Мишку с ног, вбила в угол. И улыбаясь спросила:

— У тебя шмары на яйцах висели, что так канителил, падла? Столько поездов из-за мудилы просрали! Вскакивай на катушки, вонючий ханурик! Чего развалился, козел? Живо, паскуда! — поддела ногой в ребро и легко сбежала с лестницы вниз.

— Шары выбью, стерва облезлая! — прорычал вслед Паленый. Кенты малины дружно рассмеялись, поняв, какая участь ждет свежака. Каждый поневоле обрадовался, что выбор Задрыги пал не на него.