Эльмира Нетесова - Месть фортуны. Фартовая любовь

— Небось, в магазинах шмонаете?

— Нет! Все, что наверху — не наше! Там можно схлопотать по ушам. Нам свое бы удержать. От всяких ментов.

— Они тоже сюда возникали?

— Раньше было. Рыпались. Да мы им хотелки поотбивали напрочь! Нынче спокойно дышим! — хвалился пацан.

Капка, прощаясь с мальчишкой, договорилась, что если ее прижмет наверху милиция, она слиняет в подземку переждать шухер.

Задрыга отвлеклась от разборки, уйдя в воспоминания. А кенты теперь пытались выяснить, кто же их заложил лягавым?

— Пять кабаков! Если бы нас шмонали, то почему не замели на второй день, когда мы в «Янтаре» гудели всей малиной? И в другие дни там бухали! Подзалетели с вами! Так что ваши законники подставили! У себя дыбайте стукача! — не сдержался Глыба.

— У нас сук нет!

— А кто заложил? Мы? Сами себя?

— Так и нас подчистую сгребли! — вмешался в разговор Король.

— Но у кого-то хвост в гавне! Не все сюда возникли на честную разборку. Семерых звали! Двоих нету! — заронил Шакал сомнение в души городских фартовых.

Те переглянулись. Нахмурились. Сделали зарубку на память.

— Лады, Шакал! Их тряхнем! Расколем, ссучились иль нет — допрем шустро. «Хвост» повесим на пятки. Докопаемся, — пообещали кенты.

— Так вот, законники! За подлянку эту дарма не спущу! И за нее — запрет вам от меня рисоваться в порту. Мы его у вас забираем! — сказал Шакал твердо. Городские фартовые вскипели.

— Как так? У нас навары снимать? Самые порхатые? А нам как дышать, на цейтнот, жевалки на шконку?

— Вот вам! — отмерил по плечо Касатка. И спор готов был вылиться в жаркую трамбовку, если бы не хитрый Лангуст, прервавший всех.

— Чего вы взъерепенились? Шакал хочет получить порт, за то что Черную сову застучали? Так, пахан?

— Верняк! — подтвердил Шакал.

— Но, едва вы сыщете виновного, а он может оказаться не из вашей малины, Шакал в этом случае возвращает порт и никогда больше не возникает там! Если сука завелся средь вас, считайте, дешево отделались, и не видать вам порт, как собственную задницу! Доперли все? Это — по фартовому! И не хрен здесь кулаки дрочить! Лажовка на холяву никому не сходила. А того, кто наколку дал, навел на кабак, кто бы тот ни был, вытащить на большую разборку! Это — мое слово! — закончил Лангуст.

Король все это время не сводил глаз с Задрыги. Он почти не слушал кентов. Они перестали быть интересными, нужными. Медвежатник впервые потерял голову от любви. И, как большой и капризный ребенок, какому всегда все позволялось, теперь страдал от Задрыгиной недоступности.

Правда, она приняла изящное колье с бриллиантами. Позволила надеть его себе на шею. Такой подарок мог умилостивить и королеву. Но не Задрыгу. Она спокойно взяла из рук Короля букет красных роз — бессловесное объяснение в любви, прикинулась наивной, не знающей символов. И громадную коробку конфет, самых лучших. Их она лениво жевала всю разборку. Но при этом не подарила Королю ни одного ласкового взгляда.

Паленый радовался, внимательно следил за Королем и Капкой. Подмечал всякую мелочь. Но… Ему показалось, что Задрыга бросает украдкой взгляды на него.

Когда разборка кончилась и кенты обговорили все, Паленый повернулся к Капке, чтобы спросить ее, сумеет ли она найти Егора, если малине понадобится подземелье? Но Задрыга уже жеманничала с королем. Она благодарила его за все подарки. Лепетала, что они ей очень дороги. И даже чмокнула его в щеку за колье.

Король обалдело распустил в улыбке губы. Казалось, с них вот-вот слюни потекут. Он измусолил Капкины руки поцелуями. И обещал радовать фею почаще.

Капка строила глазки, вздыхала, как совсем взрослая шмара. Хохотала от комплиментов и даже вышла проводить Короля в коридор, откуда вскоре послышался ее еще полудетский смех.

Паленого трясло, как в лихорадке. Он решил никогда не разговаривать с Задрыгой. А та, вернувшись, даже не посмотрела на Мишку.

Крутилась, пела, изображая из себя влюбленную. Она даже целовала колье и не сняла его с шеи на ночь.

Паленый потерял сон и покой. А Задрыга распускалась цветком прямо на глазах у всех, превратилась из репейника в розу.

Мишка и сам не знал, что случилось с ним. Он не был уверен в своей любви к Капке. Зная Задрыгу с детства, мальчишкой изучил гнусный, коварный характер девчонки. Понимал ее со взгляда. Заранее предугадывал последствия каждой проделки. Он не терпел ее. Она была не в его вкусе.

Паленому были по душе ласковые, улыбчивые, веселые бабы, далекие от фартовых дел, предпочитающие легкую жизнь, относившиеся к мужикам как в увлечению, без претензий и привязанностей к плотской близости и просто, без гарантий на будущее, не пытавшихся привязать к себе ни постелью, ни клятвами, не бравших с него обещаний на верность.