Эльмира Нетесова - Месть фортуны. Фартовая любовь

— Когда твоего пахана возвращали в предел, Медведь при мне ботал, если хоть один кент из малины накроется, он сам Шакалу кентель свернет. А Плешивого — нет! Да еще в ментовке скольких ожмурят? Вот и секи — дышать Шакалу в паханах? Дай Бог, чтобы не ожмурили на сходе! Медведь свои обещания всегда держал. И помнил их. Шакал меня в свое время на сход подставил. А такое не прочесывают! Должок возвращать надо тою же монетой!

— Пахан причем? Твой лягавый подсадил малину! Стрема прозевала! Медведь трехал, если в деле кент откинется! Но не так! — вступилась за Шакала Капка.

— Не темни! Я там был! Мне виднее! — взялся за телефон и заказал разговор с Минском.

— Падла ты, Лангуст! — не выдержала Капка.

Она решила дождаться разговора с Медведем и прояснить ситуацию. Подсела к столу.

Телефонный звонок сорвал со стульев одновременно Лангуста и Задрыгу. Капка вырвала трубку из рук старика. Попросила законника позвать к телефону самого маэстро.

— Что случилось? — переспросил Медведь.

— Кентов замели! Всех! — повторила Капка.

— Шифруй, я пойму! — велел маэстро.

— Ребят увели. Отца с ними. Утром. Сегодня. Одного друга не стало. Он хотел уйти. Ему помешали. Плешивый козел наш — убежал. Со мною никого. Трое друзей — поехали Сивуча с зеленью глянуть. Надо им в деревню. Жду через неделю. Со мною хозяин дома. Обижает. Хвост начал поднимать. Намекает, что с квартиры выкинет на улицу. Он с сыном решил отделиться от нас. А я болею. Утренние гости разбуянились. И мне голову чуть не проломили. Ну, хозяин удочерил. Теперь жалеет. Хочет признать ошибку.

— Отец на работе заболел или дома? — услышала в трубку.

— На работе прокололся! На технике безопасности. Мокроту не вытер. Не сменил обувь на безопасную. По следам узнали причину аварии. Теперь лечится. Наверно, надолго слегли! — говорила Капка.

— Ладно! Не переживай, приемыш! Пришлю врачей. Самых сильных. Но уж заплатить надо будет за работу. И дорожные расходы! Эти хирурги справятся с болезнью. А хозяину скажи, что когда ему дом покупали, он прошел в документах не основным владельцем, а лишь нанимателем жилья! То есть временным квартиросъемщиком. В его годы такие тонкости знать надо. Кстати, когда отец вылечится, пусть меня навестит! Давненько с ними не виделся! Соскучился по другу. Привет ему от меня передай. И еще — дай адресок! Завтра врачей ждите.

— Хозяин хочет с тобой поговорить! — сказала Капка в трубку.

— Что?! Он так обнаглел, что о таком просить насмелился? Или забыл, чей он должник? Передай ему, что мне с ним говорить не о чем! Я свое давно сказал. Повторять не буду! Поняла? Так и передай! Поправляйся, Капля! Жди отца и плюй на всех! Я тебя помню! Всего доброго! — положили трубку. Капка плакала от радости. Она передала Лангусту разговор с маэстро. И улыбалась каждому углу дома.

— Иди поешь! — позвал ее Лангуст, указав на накрытый столик в комнате.

— Не хочу! — отказалась девчонка.

— Надо! Силы тебе нужны, может, твоя помощь завтра понадобится, а ты — расклеенная вся! — напомнил старик. И подойдя к Капке, добавил глухо:

— Я тебя высвечивать не думал! Когда менты за ноги схватили и поволокли в воронок, отнял! За что в морду сапогом получил. Сказал как о кровной, своей! Тебе свои ничем не могли помочь. А ты, как и Шакал, тоже меня подставила, маэстро. Не ожидал я от тебя такое! — качал седою головой.

— Теперь уж не лепи темнуху! Знаю, кто ты есть! Не навешаешь больше лапши на уши, — отмахнулась Капка, но за стол села одна, не позвала Лангуста, как было еще совсем недавно.

Задрыга, глянув в зеркало, долго приводила себя в порядок. Выпила бальзам, подсказанный Сивучем, и вскоре почувствовала облегчение. Шум в голове прошел, боль стала отпускать. Задрыга даже напевать начала, когда сявка крикнул ей в дверь:

— Задрыга, смывайся, менты!

Лангуст откинул линолеум, открыл крышку подвала, Капка нырнула в темноту и затаилась.

Сколько жила в этом доме Черная сова, никто из кентов, даже пахан, не знали о подвале.

Задрыга слышала приглушенные, тяжелые шаги над головой.

— Где девчонка? — услышала внезапно.

— Только что была здесь! Может, в саду, на качелях катается или спит в гамаке? — ответил старик.

— Ах ты, лярва! Отпетую бандюгу прячешь у себя! Ребенок! Дочка родная! Да, дочь! Но чья? Шакала! И ты смолчал?

— Да что вы? Дочь Шакала давно отсюда смоталась. Неделю назад, как уехала! Еще до вас! А эта — моя девочка! Она — не блатная! Она с матерью живет. Меня иногда навещает! Но о прошлом ничего не знает. И вы меня не выдайте. Она на неделю- другую, потом опять уедет надолго. Если скажете, кто я — больше не увижу, — заплакал Лангуст навзрыд.