Эльмира Нетесова - Месть фортуны. Фартовая любовь

— Попухла? — почувствовала, как чужие пальцы сдавили грудь. Мнут их сопя. Вот рука полезла вниз, рванула юбку. Капка задергалась из последних сил.

— Куда? Не трепыхайся, сучка! — услышала треск разорванной юбки.

Попыталась ударить в лицо головой, но из глаз будто искры посыпались.

— Не мешай, зараза! — услышала в самое ухо. И почувствовала, как сдирают с нее белье.

— Да держи ты ей ходули! Лягается, падла! После меня на ней поездишь!

Капка поняла, в чьи клешни попала. И уловив последний миг, поддела коленом в пах, сильно, резко. Стоявшего рядом на корточках долбанула ногами в лицо. И тут же налетела на того, какой собирался обесчестить. Он катался по земле, еле сдерживая вопль. Задрыга нагнулась, выбила пальцами глаза. Наступила ногой на пах. Подняв нож, воткнула его в живот воющему комку.

— Канай, падла!

— Задрыга! Это я — Генька! — услышала стихающий голос. И только тут вспомнила парня, с каким вместе училась у Сивуча.

— Прости, — то ли послышалось, а может, и впрямь сказал умирающий.

— Прикончи шустрей…

Но Капка не оглянулась. Вырвав нож из живота Генки, тут же метнула в спину здоровяка, загнавшего в угол Короля.

— Хиляем! — схватила Остапа за руку. Тот еле держался на ногах.

— Сваливаем, Задрыга! — поплелся рядом, опустив голову. Вся его рубаха была в крови. Лицо в синяках. Капкина одежда изорвана в клочья.

Когда они пришли на хазу, малина уже уехала в Черняховск. Их не стали ждать.

Стремами сказали, что пахан обещал вернуться через день, если все будет «на мази».

Старый шестерка, какого Шакал взял из местных бичей, живо согрел воду. С сочувствием смотрел на Капку и Короля, вздыхая спросил:

— Где же это вас так отделали?

— Шпана! На кодлу нарвались! Оборзели, падлы! — ответила Задрыга.

— Ну, эти — перхоть! Вернутся кенты, устроят «баньку». Лишь бы не менты!

Король никак не мог содрать с себя рубашку. Задрыга помогла и содрогнулась. Как избит и исполосован ножом Остап…

Стало неловко, что покрикивала, торопила его дорогой, высмеивала и подтрунивала над ним. Он молчал. Ни слова в ответ.

Капка промыла ножевые раны. Смазала их бальзамом, сделанным по рецепту Сивуча. Сделала примочки на лицо, снимающие любые синяки за три часа. Уложила его в постель.

— Не уходи. Побудь рядом. Ругай, кляни, я заслужил того, только не уходи! — попросил Капку тихо.

Задрыга умылась. Переодевшись в спортивку, сидела перед зеркалом. Подкрашивала ресницы, брови, губы.

— Надо проучить шпану. Навек отбить охоту на законников наезжать! — повернул голову Остап.

— Теперь уж завяжут! Ты знаешь, кто с ними был? Зелень Сивуча. Мы вместе учились. Почему он у шпаны оказался? Из малины, верно, выперли? То-то я с ним не могла сладить. Будто сама с собой махалась.

— Тебе его не жаль?

— Кого? Геньку? Ничуть! Мы учились вместе. Но никто ни с кем не кентовался! Не заведено было, не принято. Да и с чего мне жалеть его, если полез? Вот и нарвался! Припутала козла! — ответила не сморгнув тазом.

— А меня вспоминала в Брянске?

— Некогда было пылью кентель забивать. Не до того…

— Зато я всегда тебя помнил!

— Даже у шмар — в притоне?

— И там!

— Ну и хмырь! — усмехнулась Задрыга.

— Капля, я люблю тебя!

— Дрыхни. Не вякай пустое! — осекла, нахмурившись, и отвернулась.

— Пора нам с-тобой из фарта линять. Вон как шпана отделала обоих! Как барбосов выдрала, — грустно вздохнул Король.

— Линять из малины? Куда?

— Земля большая, место сыщем всегда! Было бы желание! — смотрели на Капку глаза через щели в тряпках.

— Земля большая! А места мало! Как дышать без закона, без малины? — удивилась Задрыга.

— На земле не одни законники! Есть обычные люди.

— Фраера? Да разве они живут? Ты что?

— Они бывают счастливы, Капля! По-настоящему счастливы! Хотя у них нет столько денег и барахла, нет рыжухи. Зато им никто не мешает любить, иметь детей, свои семьи, свои дома, а не хазы. Они не боятся ни воров, ни милиции. Первым — отнять нечего. А ментам — придраться не к чему.

— Ну и что это за житуха, что за дом, в каком вору глянуть не на что? Это ж нищая хаза!

— Но она счастливее и светлей тех, в каких мы канаем. Там тихо и спокойно. Никто не обидит, не обзовет, не унизит Там — все верят и любят друг друга. Помогают и живут вместе. Делят поровну хлеб и тепло. А что человеку нужно больше?

Капка поневоле заслушалась. Повернулась лицом к Королю.

— Откуда ты знаешь, как живут фраера? Я в подземке слышала совсем другое!