Александр Тамоников - Афганский гладиатор

Тимохин раскинулся на кровати, взглянул на часы – 16-02. Решил, полчаса полежит, а затем, переодевшись в гражданку, поедет в поселок. Цветы купит по пути, рынок еще будет работать, а нет, то розы достанет у соседки Татьяны, Елизаветы Владимировны. Успеет, чтобы встретить Таню возле детского садика.

Но не выдержал запрограммированного времени. Через 15 минут был уже на ногах. Оделся в легкий, приятный после робы и повседневки летний костюм, почти не ощущаемый на теле, сменил носки, обулся в светлые туфли и пошел к парку боевых машин батальона. И там его радушно встретили офицеры части. Машина, как и говорил Шестаков, находилась в идеальном состоянии. Вымыта снаружи и изнутри, в салоне с шампунем, заправлена. Старший лейтенант достал из бардачка документы и ключи. Завел двигатель и, развернувшись, подъехал к воротам контрольно-технического пункта части. Ворота отъехали в сторону, и Тимохин вывел «Жигули» на аллею, выходящую к офицерскому клубу и магазину. Поехал в объезд поселка. Возле конечной остановки «маршрутки» притормозил. Мало ли, кто ждет маршрутное такси, но потенциальных пассажиров не оказалось, и он вывел автомобиль к внешнему контрольно-пропускному пункту гарнизона. Знакомый прапорщик сам, не прибегая к помощи подчиненных, поднял шлагбаум, пожелав в открытое боковое окошко машины приятного пути Александру. Тимохин ответить не успел, лишь кивнул, нажал на педаль привода акселератора или «газа», быстро набрав скорость до 100 километров в час.

До рынка Александр доехал за двенадцать минут.

Остановил машину на площадке и поспешил к лоткам, где продавались цветы. Продавцы почти все разошлись, торговля бойко шла только с утра, но Елизавета Владимировна с готовым букетом роз находилась на месте.

Тимохин подошел, поздоровался:

– Добрый вечер, тетя Лиза.

– Ой, Саша, добрый вечер! Приехал?

– Как видите. А кому это вы приготовили такой волшебный букет?

– Да никому! Делать нечего, вот и собрала розы, украсила тем, что под руку подвернулось, вот и получился букет.

– Сколько он стоит?

– Для Татьяны?

– А для кого же еще?

– Пять рублей, и не торгуйся, задаром не отдам.

– Ну, какие пять рублей? Ему цена – четвертной!

Но Елизавета Владимировна стояла на своем:

– Пять рублей, и то потому, что ты бесплатно не заберешь!

Александр вздохнул:

– Вы неисправимы! Что ж, пять рублей так пять рублей, но я довезу вас до дому, договорились?

– Вот это другое дело. Ноги совсем как чужие стали.

– Дома отдохнете!

Забрав букет, Тимохин под руку проводил соседку Татьяны до машины, попросил:

– Вы подождите, я в магазин заскочу.

– Давай, давай!

– А что мне Оленьке купить, не подскажете?

– В ее возрасте девочки куклы любят или большие пушистые игрушки.

– Понял! Минуту!

Александр быстро купил бутылку шампанского, батон колбасы вареной и палку сухой, копченой, дорогой, еще кое-что из мелочи, перешел в отдел промышленных товаров. Выбрал плюшевого бегемота, насколько смешного, что сам, увидев, рассмеялся. Такой дочери точно понравится. С покупками бегом вернулся к машине.

Елизавета Владимировна спросила:

– А чего ты бегом? Таня не раньше шести часов придет.

Тимохин объяснил:

– Так я и хочу Татьяну у садика встретить. Вот завезу вас и на работу к Танюше!

– Она будет рада. Ждала тебя, Саша! Эту неделю сама не своя ходила. Какая-то рассеянная, задумчивая, даже тревожная. Я ей говорила, все будет хорошо, а Татьяна только – дай бог, дай бог. Утром на работу, с работы домой. Раньше вечером, как жара спадет да дочь уложит, на улицу к нам, соседям, выходила, а последнее время погуляет с Ольгой и домой. Однажды я пошла к знакомой, она возле вокзала живет, оглянулась, а Татьяна у окна стоит и на станцию смотрит. И... плачет.

– Все прошло. Теперь у нее не будет причин плакать! А скоро я заберу ее с Ольгой в военный городок. Там ей повеселей будет.

– Жениться собрался?

– Да!

– Что ж, дело хорошее, если по любви.

Тимохин обернулся:

– По любви, тетя Лиза, исключительно по любви.

– Ну и слава богу. А то пропала бы здесь в поселке. Когда-нибудь местные достали бы. Ведь они любители до наших баб, своих в рабынях на плантациях держат!

– Ну, не все, конечно, но вы правы. Татьяна достойна лучшей жизни, и я сделаю все, чтобы они с дочерью были счастливы.

Соседка произнесла:

– Будьте вы все счастливы. Жизнь-то она короткая. Ей цену только под старость и узнаешь.

Тимохин проговорил невольно: