Александр Тамоников - Афганский гладиатор

Александр поднялся:

– Так! Оленька одна не проснется?

– Нет, до утра теперь не проснется.

– Хорошо! Едем к садику. Встаем у школы, дальше пешком.

– Мне переодеться надо. Платье жалко.

– Не надо переодеваться, и с платьем ничего не случится. В здание пойду я один, а вот схему нарисовать и объяснить, что где находится, придется. Ты же, пока я прогуляюсь в ваше заведение, посидишь в машине. Если что, подашь сигнал. Ясно?

– Да.

– Вот и прекрасно! Возьми листок бумаги, ручку, пока будем ехать, начертишь план здания. И поторопись, пожалуйста, надолго зависать в детсаду я не имею ни малейшего желания.

– Да, да, хорошо, я сейчас!

Спустя семь минут Александр с Татьяной отъехали от дома, а еще через пять минут встали у школы. Быстро темнело, народа на улицах, как всегда, не было.

Татьяна протянула листок Тимохину:

– Вот схема!

И объяснила:

– Это подвал, это лестница, комната, мой стол у окна справа, деньги в конверте в нижнем ящике под старой газетой.

Александр спросил:

– Где в это время может находиться сторож?

– Да где угодно, а вообще-то его комната вот здесь, – она поставила точку на схеме, – сбоку от входной двери первого этажа.

Тимохин улыбнулся:

– Странно, если бы входная дверь в садик находилась на втором этаже.

– Ты еще подкалываешь, а мне не по себе!

– Вот уж когда тебе волноваться совершенно не стоит, так это сейчас. Так, со схемой ясно, а где яма? Между школой и садиком несколько полос зелени. И две как специально растут от стены к стене.

– Канава левее.

– Понятно! Я пошел, ты сиди в машине. Подойдет кто, нажми на сигнал. Услышу, тут же вернусь. Но я ненадолго, если старый козел еще не успел взять деньги твоей Нины.

– А если успел?

– Тогда придется немного задержаться, чтобы он отдал их. Но не будем терять время. Выше нос, и думай лучше о том, что нас ждет дома! Лично у меня от этих мыслей голова кругом идет! До встречи, любовь моя!

Тимохин покинул салон. Прошел к полосе кустарника. Поднял подвернувшуюся случайно доску, опустил ее в канаву. Дна не достал. Глубина приличная, где-то под метр. Но идти по канаве не имело смысла, и до стены садика старший лейтенант дошел по грунту, минуя забор и различные клумбы с верандами. И опустился в яму в самом ее окончании. Чертыхнулся на себя, что не взял фонарь. Но его у Татьяны могло и не быть, а свой он в городке оставил. Впрочем, это даже к лучшему. Нечего светиться, а к темноте подвала он привыкнет быстро, дальше пройдет и без фонаря.

Таня приготовилась к тому, что Александр задержится в саду не менее получаса. Все же ему надо сориентироваться, найти нужное помещение, стол. В ее понимании на это требовалась уйма времени, но Тимохин объявился через каких-то десять минут. И зашел откуда-то сбоку. Открыл дверцу, сел за руль, резко выдохнул воздух:

– Вот так!

– Что, не получилось?

– Как это не получилось, Танюша? Ты обижаешь меня, кадрового офицера. Вот деньги Нины, я их в газету завернул. Кстати, твой ага спокойно в своей конуре пожирает плов да чавкает так, что по одному его чавканью можно в здании сориентироваться.

Татьяна обняла Тимохина:

– Саша! Ты самый смелый, самый лучший, что бы я без тебя делала? И вообще, как я раньше могла жить без тебя? Сейчас не смогу. Умру.

– Ну, что ты все о грустном? Дело сделали? Сделали! Поехали домой, пора и о себе подумать. Я тебе до утра спать не дам!

Татьяна улыбнулась:

– Это мы еще посмотрим, кто кому не даст заснуть!

– Даже так? Интересно!

Тимохин вернул машину к двухэтажному дому.

Проснулся Александр в 5 утра, если за сон можно счесть полчаса, проведенные в дреме. И очнулся от того, что на него смотрела Татьяна, лежавшая рядом. Столько в ее взгляде было любви, тепла и благодарности, что сонливость Тимохина как рукой сняло. Он притянул Татьяну к себе, положил ее голову на свою грудь. Спросил:

– Ты даже не вздремнула?

– Нет! Считала каждую минутку обрушившегося на меня счастья!

– Тебе было хорошо со мной? Только честно!

– Очень, Саша! Я и не думала, что близость может принести столько наслаждения, от которого забываешь все, будто в глубокую пропасть проваливаешься. А тебе как было со мной?

– Это словами не объяснишь! Наконец-то я испытал то, чего раньше не получал и чего мне так не хватало. Сейчас, Танюша, я самый счастливый человек на свете. Надеюсь, таким останусь и дальше, а? Ведь все будет зависеть от тебя!

– А от тебя?

– Ну, и от меня!

Улыбнувшись, Александр вновь прижал к себе женщину: