Максим Шахов - Верхом на атомной бомбе

Даже ему самому понравилась такая работа. Он напевал вполголоса, изредка прерывая свои рулады замечаниями типа: «Вы еще не знаете, с кем связались!» Часа через полтора, когда основные работы были закончены, Сергей позволил себе передохнуть. Он уселся прямо на палубу напротив своего пленника, вытащил кляп и почти ласково спросил:

– Ну что, сволочь, поговорим?

Но добиться чего-нибудь от немца не удалось: тот не понимал ни по-русски, ни по-английски. А в немецком Редин сам был ни в зуб ногой.

«Да ну его к лешему! Чего я привязался? Как будто мне еще что-то непонятно. Если этот Дитрих все-таки выживет… – Сергей подумал и поправился про себя, – если все мы выживем, он, где надо, обо всем расскажет. А нет, так и хрен с ним!»

Сигарета, которую курил Редин, догорела до самого фильтра, когда раздался стук во входную переборку. Немец тут же встрепенулся и заорал благим матом. Капитан 2-го ранга, не торопясь, поднялся, укоризненно покачал головой и вернул кляп в рот обер-мастера.

– Отвратительный у тебя голос. Не Карузо! Помолчи. Думаешь, это тебя пришли освобождать? Нет, родной, это ко мне ОТК пожаловал. Отдел технического контроля. Будут теперь дотошно и с пристрастием проверять мою изнурительную работу. А я, скажу тебе по секрету, никогда еще так основательно не трудился! Вряд ли к чему придерутся. Погоди еще, стрелять начнут, и даже взрывать попробуют. Был бы у них какой-нибудь газ, попытались бы его сюда запустить. Ты, случайно, не знаешь, у них газ есть, а? Да не дергайся, все равно ведь я все системы перекрыл, так что они только сами его наглотаются, да еще от собственных взрывов поранятся, от рикошетов… Ох, не завидую я им!

Стуки со стороны коридора прекратились.

– За подмогой пошли, – прокомментировал Редин. – Ну-ну!

Впереди ему еще предстоял каторжный труд: надо было попытаться сделать полностью герметичными сами баки, куда при погрузке опускали урановые стержни. Их в хранилище было два. Они располагались строго по оси судна на самом дне, чтобы своим огромным весом меньше влиять на остойчивость корабля. Внешне это были цилиндры высотой метров пять и метров восемь-десять в диаметре. По всей высоте были проделаны ячейки, в каждую из которых краном опускались пять стержней, а потом сверху заполненную ячейку закрывали пробкой. Пробочка была свинцовая, около полуметра в диаметре, и весила, наверное, килограммов восемьдесят. Ячейку она закрывала исключительно за счет собственного веса и плотной подгонки. Однако в экстремальных ситуациях, например, при очень сильном шторме, когда крен судна может превысить допустимые пределы, пробка способна и выскочить. Или при взрыве и затоплении корабля от полного переворачивания, или от удара о морской грунт… Тогда морская вода получит к стержням свободный доступ и разнесет радиацию на огромные расстояния, вызвав настоящую экологическую катастрофу.

Условия для заваривания краев пробок по окружности были идеальны, но зато их количество… Стержней немцы загрузили около тысячи штук, а в ячейку опускают по пять, выходит, почти двести пробок. И Редин погрузился в работу…

Он не реагировал ни на какие стуки, возникающие попеременно то с одной, то с другой стороны хранилища, то сверху, то снизу… Хотя порой они больше напоминали поистине громовые удары. Потом, как и предполагал Сергей, террористы перешли к взрывам. Начали со входной переборочной двери. Однако мощный взрыв, который заставил содрогнуться весь корпус корабля, не нанес ей никакого вреда. Редин с гордостью в душе отметил, что его сварочные эксперименты вкупе с повышенной прочностью переборок хранилища создали непреодолимую преграду на пути бандитов.

Не успокоившись, террористы переместились на закрывающие хранилище сверху плиты. Поскольку краны для их подъема не работали, оставался только один путь – подрыв. К нему готовились долго. Сергей за это время успел обварить, наверное, с полсотни пробок. Когда стуки, скрежет и какое-то пиление наверху смолкли, он отошел в дальний конец помещения и притаился за массивным угловым выступом. Мог бы и не отходить. Взрыв, который по мощности значительно превосходил первый, по результатам оказался абсолютно аналогичным: добротно сваренные по всей длине панели, укрепленные арматурой, даже не шелохнулись!

В помещении хранилища, где находился Редин со своим пленником, была прямая связь с ходовым мостиком судна – по телефону и через громкоговоритель. Телефон Сергей оборвал сразу же. Он намеревался сломать и громкоговорящую связь, но в последний момент передумал и лишь повернул регулятор ее громкости на минимум. Тем не менее истошные призывы к нему были слышны даже в таком положении выключателя. Он не обращал на них никакого внимания: чего зря болтать, господа? Попробуйте, постучите, повзрывайте, убедитесь… Потом и поговорим. Но коротко. Теперь, кажется, пришло время.