Эльмира Нетесова - Последняя охота

— Говорят, что из ментов.

— Нашел к кому обратиться! Мусоряга поможет? Да ты что? Мозги в котел уронил или башку на шконке оставил? Да разве лягаш нам поможет? Эх, дурак! Как бы хуже не сделал. Не верь ментам.

— Он на воле лягавым был, а тут — зэк, как все. Мужики говорят, что он вечерами жалобы для них строчит. Ох и классные! И никого не ссыт, сам в спецотделе эти жалобы показывает. Их отправляют, куда он просит.

— А понт с того есть?

— Хочь кому срок скостили?

— Сколько за свои кляузы берет? — посыпались вопросы со всех сторон.

— Мало времени прошло. Все ждут. И главное, верят ему, а значит, им уже легче. Надежда объявилась. Мне вообще нечего терять. Вон одному пришло сообщение, что его дело пошло на новое рассмотрение. Он поначалу испугался: мол, что как срок прибавят? Следователь ему в ответ: «Новое рассмотрение никогда не сработает во вред осужденному, не усугубит его положение. Это по закону. Могут оставить решение суда в силе, но в самой надзорной инстанции. Коль новое следствие, значит, в надзоре увидели явное нарушение закона, которое сработает в пользу осужденного». Я его слова наизусть запомнил. Толковый он мужик!

— Если был бы таким, здесь не оказался б! — не верил Богдан.

— Тебе к нему и соваться не стоит. Ну конечно, падчерицу оттянул и урыл. Как тебя защищать, твою мать? Я б таких под вышку без жалости отправлял. И этот откажется помогать: совесть и у лягавых имеется, хоть она и собачья. А со мной — без проблем. Все дело как на ладони. Только умный человек за него взяться должен.

— Перевелись умники, чтоб дураков вытаскивать из говна. Тебя вытащи, ты тут же в другую кучу вляпаешься по самые уши.

— А сколько он за жалобу берет? — поинтересовался Богдан.

— Мужики не раскололись. Ответили, мол, пока результата нет, говорить не о чем.

— Что, если его завтра к нам позвать после работы? Ведь там в бараке не поговоришь, в цехе и слушать не станет. А вот у нас, может, и сфалуется?

— А чего теряем? Давай позовем. Может, и нам обломится послабление? — улыбались мужики.

И только Дамир сидел как на еже. Ему эта встреча со Смирновым была не по нутру. Он решился подать голос:

— Может, кому-то он и помогает, но своим. Нас из обслуги они презирают. Вряд ли согласится. Да и не верю в следчего, который сам себе не может помочь. Куда уж другим? Это как говорят врачу: «Исцели самого себя». Впустую ждать станете, а потом болезни одолеют от переживаний. Убеди вас, что за дело взялся не тот. Себя пожалейте!

— А чё ты нас жалеешь загодя? Мы такое пережили и живы! Знаем, гарантий нам не даст никто. Следователь — не Господь Бог, но может, не случайно оказался он в нашей зоне? Не поможет его жалоба — никто не помрет. Живы будем всем назло!

— И я мужики так думаю! Терять особо нечего. Тем более что мент сам в зэках. Пусть отрабатывает то, что мы его терпим и дышим рядом с ним, лягавой собакой! — рассмеялся Дамир.

Весь следующий день ходил как по горячим углям.

«А что, если Смирнов насмехаться станет над ним или проговорится, как и чем помогал ему Дамир на воле? Такого мужики не простят, вмиг вышвырнут. Если Власу они не поверили, то этому Смирнову — как родненькому, без сомнений! И тогда обслуга все вспомнит мне. А следчий может такое отмочить. Ведь нынче он не лягавый! Какой с него спрос за прошлое?» — ждал вечера не без дрожи в теле.

Михаил Смирнов пришел в барак после ужина. Оглядел мужиков, скучившихся за столом. Присел молча и глаза в глаза встретился с Дамиром.

— Зачем звали? — спросил коротко, холодно.

— Слышали, что ты на воле следователем был?

— И что с того? Я этого не скрываю. Мне нечего стыдиться! — глянул на Дамира мрачно. Тот невольно съежился, сжался в комок.

— Говорят мужики, что хорошим следователем был.

— Если б так, не оказался б здесь.

— От этой участи никто не заговорен. И зарекаться всякому смешно.

— Дошли до нас разговоры, что сильные жалобы пишешь своим из барака. Может, и нам поможешь? Ведь тоже не каждый по правде осужден. А в зоне, где ты ни вкалывай, неволя — она и есть неволя. Если в силах, выручи и нас. В долгу не останемся. Поверь пока на слово, — попросил за всех щекастый седой повар.

— Отчего ж не помочь? Но только уговор: я сначала беседую с каждым, потом даю конкретный ответ, кому берусь писать жалобу. Право выбора останется за мной, оно не подлежит обсуждению. Поясню, есть категории дел, в которые предпочитаю не вмешиваться. Случаются дела, по которым вынесены справедливые приговоры. И я попусту не стану транжирить время. За такие дела не возьмусь. И еще, меня не торопить, а главное, не врать. Я буду помогать лишь тем, кто мне поверит. Результаты не гарантирую. Плату за свой труд Не назначаю. Это останется на совести каждого, да и то лишь по результату. Если мои условия устраивают, время терять не станем.