Эльмира Нетесова - Последняя охота

Вот так и сжалилась на восьмой жалобе прокуратура Москвы. Вскоре в уральскую зону пришло сообщение, что срок наказания Власу сокращен до трех лет. Это известие обрадовало, ведь до полного освобождения теперь оставалось два с половиной года.

Все зэки этой зоны строили дома. Уж так посмеялась судьба, что именно здесь, поблизости от зоны, геологи нашли нефть. А вскоре было принято решение о строительстве города нефтяников. На этой стройке всем нашлось место, кроме Власа. Он не любил вкалывать даром, за лозунги, и всячески ухитрялся избегать стройки. Оно и понятно. На холодном ветру, поносив с неделю тяжеленные носилки с раствором по хлипким мосткам, простыл и надорвался. Его подлечили и вернули обратно. Влас упал с мостков, повредил ноги. Его снова положили в больницу и через два месяца опять прислали на дом, но уже водителем самосвала. Правда его машина чаще всех простаивала в ремонте, а сам Влас, чертыхаясь, помогал слесарям и вспоминал машины, которые угонял, будучи на воле.

В этой зоне он сдружился с крупными ворами. Они не работали по мелочам и, приглядевшись к Власу, взяли его в свой общак, исподволь готовили для будущего.

Общаясь с ним вечерами, выяснили, что он за птица. Поняли, этот свою выгоду не упустит, за нее родную мать не пощадит, имеет опыт в воровстве, дерзок и зол, к милиции счеты помнит и теперь клянется всякой шконке, как только выйдет на волю, первым делом размажет Смирнова, а потом Сашку вместе с бабкой.

Михаила Смирнова в зоне знал не только Влас. Были и другие, мечтавшие встретиться со следователем на воле в темном переулке.

— Возьму эту гниду на гоп-стоп! — Сверкали яростью глаза Власа, а руки сжимались в белеющие кулаки.

— Как ты его размажешь? У лягавого пушка имеется. Сделает тебе дырку в тыкве — и баста. Тебе — крышка, ему — орден, — подзуживали зэки.

— Он и вспомнить о ней не успеет! Пасть до самой жопы мигом ему порву! Нашмонаю мусорягу в его же хазе! Надыбаю козла в постели и раздавлю что клопа! — трясло Власа.

Ему вспомнилась та ночь, когда он получил бабки за «ауди», пришел в ночной бар, где его хорошо знали и принимали радушно. Он огляделся: привычные знакомые лица. Наметил деваху, уже хотел ей кивнуть, что сделает заказ и для нее, но вдруг оглянулся на двери. Вошла девушка. Он сразу узнал ее. Наташка! Сколько лет прошло, она почти не изменилась. Зато он состарился и не забыл ее.

Наташка подошла к стойке, попросила пачку сигарет, огляделась. Власа она не узнала.

— Уж не меня ли ждет красотка? — спросил тихо..

Наташка улыбнулась, покачала головой.

Влас пригласил ее за столик, угостил шампанским, незаметно подливал в бокал водку. Девушка ничего не подозревала. Осмелев после выпитого, поведала, что в баре оказалась случайно: ждет мужчину, который здесь назначил ей встречу.

— Он тебе понравился?

— Нет, не для того. Он обещал помочь с работой, говорил, что фирмач и платить будет неплохо.

— Я тоже фирмач и тоже хочу помочь. Может, я не хуже того, кто назначил эту встречу? — спросил, усмехаясь.

Наташка растерялась, пыталась собраться с мыслями, но слишком перебрала. Язык начал заплетаться. Влас вывел ее на улицу, ноги девушки не слушались. Он держал ее, а она чуть не падала. До первой подворотни дотащил без труда, прижал к углу, а когда сдернул с нее мешавшее бельишко, Наташка испугалась:

— Я не хочу интим! Оставьте меня!

— На что еще годишься? Не дергайся, стой тихо, дура! — дернул девушку к себе поближе.

— Я буду кричать!

— Поздно, теперь уж ни к чему. Не мешай сама себе получить бабки, — придавил к стене грубо и тискал девку нагло, зло, вымещая все пережитое.

— Отпусти меня, — пыталась вырваться она.

— Куда? Стой тихо! Я тоже просил отпустить, да ты, сука, меня засветила лягавым напрочь! И брата, и всех нас! Теперь молчи, дешевка! — сдавливал грудь, лапал по-хозяйски.

Наташка от услышанного отрезвела:

— Влас?!

— Заткнись! Для тебя нет меня больше.

— Уйди! Отпусти! Тебе не прошу: не я, твой отец сообщил в милицию, где вас искать. Я туда не звонила. С него спрашивай.

— Зачем отцу сказала? — сдавил так, что дышать стало нечем.

— Он меня оскорбил, я ему лишь вернула за все!

— Дура! Я много раз мог не выжить там…

— Когда Женьку осудили, у нас дома конфисковали все. И в том тоже виноват твой отец. И ты вместе с ним. Мы голодали не один год. А теперь опять я виновата? — оттолкнула Власа так, что он еле устоял на ногах.

Наташка вырвалась.

— Постой, дура! Возьми деньги!