Эльмира Нетесова - Последняя охота

лишь бы Софу отодрать.

Софушка, где вы теперь?

Отец куличом подавился вмиг, а мать покраснела, как крашеное яйцо. Оба Макарыча стали ругать. Он же как на помине в дверях появился. Узнал, за что обиделись, и хохочет: «Человек должен все знать. Взрослея, сам отбор сделает, если голова на плечах есть». «Выходит, у тебя ее до сих пор не имеется, коли глупостям ребенка учишь?» — упрекнул его отец. А сосед в ответ: «Может, и глупая песня, но веселая. Вон, ребенок неспроста ее враз запомнил. А ваши мимо ушей проскочили. Почему так? Не стоит из девчонки в пять лет старуху лепить. Ею она станет, но пусть подольше подержится в детстве озорном. Хоть будет что вспомнить. Ведь песни и старика в пляс толкнут. Не помни я их, давно б землю нюхал». И знаете, он прав! Я все его песни и теперь помню. Так вот сосед наш, ох и нелегкой судьба его была, сумел до нынешнего дня дожить. И женщин к себе водит из поселка. Все жену ищет. А отец мой совсем согнулся. Смотрится старше Макарыча, хоть тот по возрасту в деды годится. Выходит, что человек живет и выглядит на столько, на сколько сам себя определит. Не поддавайтесь времени! Да и не старик вы вовсе! Меньше думайте о годах! Тайге сколько лет? А каждую весну — девушка. Берите с нее пример!

Они вошли в бытовку, где женщины разрывались от смеха. Влас стоял посередине комнаты, раскорячась, изображал бабкаря зоны, который пришел на обед, и верещал скрипучим, гнусавым голосом:

— Чё, падлы, сварганили? Чем нынче травить станете, вашу матерь? Этой баландой только крыс травить! Эй! Повар! Сукин катях! Почему руками в котел полез? Ты ж, засранец, только что с параши! Где половник, мудило? Воткну сейчас в котел голой жопой, а потом сожрать все заставлю! Не веришь? То-то и оно, что поднять и забросить в котел такого борова только краном можно!

— Садись, Влас, поешь! У нас баланды нет! — подвинулась Полина.

— Спасибо! Я уже столько отсидел, что на заднице ни одного волоса не осталось. Верно, лягавый? Не без твоей помощи! — глянул на вошедшего Смирнова. — Ты, стукач подлый, куда за стол лезешь с людьми? А ну, брысь к порогу! — Меченый швырнул в Дамира шапку.

Смирнов удержал Дамира и, повернувшись к Власу, сказал зло:

— Он сюда не просился. Нас позвали так же, как и тебя. Чего командуешь? Ты кто здесь? Может, ему нужно задуматься, стоит ли с тобой за один стол садиться? Ведь такого хорошего не случайно даже из зоны вышвырнули. Сам знаешь почему. Так тебе ли гнать кого-то? Не честнее самому от всех прятаться и не высовываться никуда?

— Ну, мусоряга, достал ты меня! — побелел Влас и выскочил из бытовки.

Он глянул на Михаила так, что тот понял — Меченый этого не простит. Кончилось короткое перемирие. Чего ждать теперь от фартового? Смолчать Власу Михаил не мог и вступился за Дамира, чтобы Меченый не смел больше унижать человека, да еще при женщинах.

— Эх, Михаил! Ну почему вы такой колючий и неуживчивый? Зачем Власку прогнали? Не боимся мы его болезни. Не она нам помеха, а ваш язык. И надо же так все испортить, — встала Анна из-за стола. За ней и другие поднялись молча.

Дамир со Смирновым обедали дома. Каждый кусок застревал. Слышали, как Меченый ходит по комнате, измеряя ее тяжелыми шагами. Вскоре он хлопнул дверью, убежал в дизельную.

— Давай сами по себе жить, ни к кому не лезть, не набиваться в друзья. Так оно спокойнее всем! — предложил стукач.

— Мы средь них живем. Позволь ему, завтра все тебя оскорблять станут. Надо сразу пресекать. Понял?

— Я-то что? А вот Влас теперь жизни не даст, мстить станет обоим, — отозвался Дамир.

Только Дамир открыл дверь, чтобы пойти на работу, не глянул под ноги и тут же упал вниз на жесткую перекладину. Крыльца не было. Оно валялось на боку в нескольких шагах от дома.

— Чертов медведь! Зараза! — взвыл Дамир, ухватившись за ногу. Наступить на нее не мог, дышать было больно.

— Вывих, не перелом! Потерпи малость, — дернул ногу изо всех сил подоспевший Золотарев.

Он позвал мужиков. Вчетвером поставили крыльцо на место, прибили, закрепили, и Федор решил сходить к Власу, поговорить с ним по-мужски. За ним и Золотарев пошел.

Меченый сидел в дизельной чернее ночи.

— Чего бесишься? Зачем Дамира околечил? — глухо спросил Золотарев.

— Пришить их нужно. Обоих!

— Хороший ты мужик, но глупый. Понять должен, что за подобные шутки схлопотать можешь. Иль себя не жаль?

— Может, он и стукач, но нам его опасаться нечего, все на виду. А вот воров никто не уважает, но мы не прогнали тебя, приняли. Даже полюбили, — вмешался Федор.