Эльмира Нетесова - Последняя охота

— А мне сдается, что зверюга сам накрылся от удивления! Как только увидел лягавого, так и откинул копыта! Не ждал, что в этой глуши мусорило прикипелся, и не кинулся на него. Оставил для разборки фартовым! — не унимался Влас.

— Ну и сволочь ты! — осек его Золотарев.

— Мужик тебя из погибели вырвал. С того света! А ты зубоскалишь над ним? Сам ему по гроб жизни должен! Не каждый, даже друг, решился б на это!

Влас глянул на Михаила. Глаза в глаза… Непримиримый холод и злоба. Понять друг друга и простить мешала старая память. Она в секунды обрывала все доброе, и люди снова вспоминали о вражде.

«Зря я вмешался. Пусть бы медведь устроил ему свою разборку!» — подумал Михаил и повернул в дом, где его ждал Дамир.

«Лучше б я откинулся, чем стать обязанником лягавого! Меня, узнай о том «законники», на первой же разборке свои замокрят», — думал Влас. Вдруг неожиданно заклинило горло. Весь жир, что с такой жадностью собирал, вылился фонтаном в снег.

— Перебрал лишку!

— Его по столовой ложке в день принимать надо, а ты дорвался до халявы! — смеялись мужики.

Власу было не до веселья. В желудке все урчало и ворочалось, словно там завелся десяток беспокойных медвежат.

Меченый отказался от мяса. К вечеру ему и вовсе плохо стало. Лишь водка с солью избавила его от резей в желудке, и мужик перестал поминутно выскакивать в сортир. Он осторожно съел пару котлет из медвежатины. Они хорошо усвоились, и Влас уверенно зашагал в дизельную.

— Эх, Мишка! Голова твоя — гнилая шишка! — вздохнул Дамир, как только Смирнов вошел в дом.

— Ты это с чего зашелся? Как со мной разговариваешь? — возмутился Михаил, понимая, что через перегородку до Лиды доходит всякое слово, а ему очень не хотелось, чтобы она услышала такое.

— Ну зачем ты его из-под медведя вырвал?

— Всякое живое жить должно! — играл Смирнов уже на Лиду.

— А ты про меня подумал, дурень? Не приведись, тот медведь тебя порешил бы вконец? Мне с Власом пришлось бы фуфловничать. Ну скажи, дожил бы я до воли? Что вернулось бы к моему внучонку, Ромке? Да и воротился б ли? Он меня в тот же день, как муху на стекле, размазал бы! А тебе невдомек! Зато у меня все трясется. Сиротой в свете едва не стал, — хныкал Дамир, непритворно сморкаясь и вытирая мокрые глаза. — Это ж повезло, что зверя враз уложил, но вдруг промазал бы… Он бы тут никого вживе не оставил бы…

— Хватит причитать! Все обошлось! — оборвал Дамира Михаил.

Весь следующий день люди только и говорили о ночном происшествии. И хотя еще утром медвежье мясо было поделено между жителями, а из домов уже доносился запах жареных котлет, разговоры не стихали.

— Он его башку насквозь пробил ломом!

— Да не болтай! В ухо всадил!

— Я сама видела! — спорила Полина с Аней.

— Чего это вы зашлись? Какая разница, как убил? Главное, нет больше подранка! — успокаивала женщин Галина.

— Подранка? — ахнули обе.

— Ну да! У условника только лом был, а когда свежевать стали, увидели пулевое ранение. Из карабина стреляли. Димка эту пулю взял, повезет в охотинспекцию, чтоб те браконьера нашли и взгрели. Мы за что рисковали? Хорошо, что обошлось. Могло иначе кончиться. Вон и Лидка на танцы ходила в поселок. Ее прижучить мог…

— Не-ет! Эту никакой зверь не зажмет, любому морду исцарапает!

— А все ж силен мужик, этот условник! Хоть с виду тощий, а целого медведя завалил!

— Наверное, злости в нем много! — тихо вставила Полина.

— Как бы не так! Чего ж я своего мужика никак не могу образумить? Ни веник, ни каталка, даже утюг не помогает! — досадливо всплеснула руками Галина.

— Мужичья злоба — не бабья! Этот человек, видать, много пережил. Оттого теперь его сама судьба бережет.

— Бабы! А печень медвежью куда дели? — вспомнила Анна.

— Моим внучатам ее отдали мужики, чтоб сильными росли, — отозвалась Полина.

— А Лида где?

— Все от страха отходит. Валерьянку пьет, — рассмеялась Галина и не заметила девушку, вошедшую тихо, неслышно.

— Испугалась. Что такого? А если б ты со всего маху на медведя упала, лицом в морду? Скажешь, спокойно встала б?

— Прости, Лид. Не хотела обидеть. Не приведись такое мне, тут же родила бы, — призналась Галина.

— Лид, а новичок тот, что Михаил, к тебе в ухажеры набивается!

— Да бросьте вы! Он вдвое старше меня!

— Дело не в возрасте. Сердцу не прикажешь!

— Мужик до гроба молодец! Едва от бабы отошел — уже холостяк! — хмыкнула Полина.

— Не все такие! — не согласилась Галина, вспыхнув.