Эльмира Нетесова - Охота на русалку

— У нас с тобой сын!

— Правда? А разве вчера его не было?

— Поставь себя на мое место, тогда поймешь!

— На чьем месте стоишь сегодня? Что изменилось? Ведь все прежнее!

— Нет. Ты не права!

— В чем? — усмехнулась Лелька.

— Было время на размышление.

— Не ври! Сыча не стало. Вот и отлегло от задницы. Бояться теперь некого. А так дрожал, что тебя за мой ларек уроют. Вот и смылся. А дело вовсе не в пивнушке! Ты себя считаешь самым умным и порядочным. На самом деле — жлоб и трус! Прав был Сыч! Нет его, но слова остались. Он не ошибся и не соврал. Таким и я тебя считаю. Нет к тебе уважения.

— Вот так, значит? Выходит, даже мертвый он остался моим дублером?

— Дурак! Только шизанутый может ревновать к покойнику. Я давно поняла, какой ты есть. Я устала от тебя, занудливого, скаредного и трусливого. Не о таком муже я мечтала. А ты и мужиком быть перестаешь. Где ты, прежний Женька, за которого выходила замуж? Ты стал похож на престарелую капризную дамочку! И мне противно быть рядом с тобой.

Женька сидел у окна, курил. Лицо его пылало. И снова страх за него охватил бабу. Вспомнились слова лечащего врача Женьки перед выпиской: «И пуще всего берегите его от стрессов! Они для него — смерть…»

Женщина умолкла. Евгений с грустью произнес:

— Извини. Я не хочу навязываться. Просто хоть иногда дай мне возможность общаться с сыном. Нам нужно немного отдохнуть друг от друга и пожить врозь. Я пошел.

Встал из-за стола и, схватившись за сердце, коротко вскрикнул, осел на стул и сполз с него, широко открыв рот. Он силился вдохнуть, но не получалось. Лелька мигом вызвала «скорую помощь». Сама накапала валерианы в стакан воды. Женька бледнел на глазах.

— Женя! Пей! Слышишь?!

Но тот задыхался.

— Женька! Не уходи! Я люблю тебя!

На крик выскочил сын. Подбежал к отцу. Присел на пол рядом, целовал глаза, губы.

— Папка! Не надо компьютер. Только живи с нами, как всегда! — просил, наклонясь к лицу.

Врачи, увидев Женьку на полу, проверили пульс. Перенесли на диван, сделали уколы, принесли кислородную подушку, заставили его дышать.

— Сделайте кордиамин еще!

И снова укол. Врач не отпускает руку Женьки, слушает пульс.

Лелька стоит в дверях комнаты.

— Что случилось с ним? — спросила врач.

— Не знаю, — тихо ответила хозяйка.

— Только недавно его выписали из больницы. Я сама обследовала его, все было нормально, а тут приступ… Вы что, поругались? — глянула на Лельку зло. Та опустила голову. — Если не вытащим, эта смерть будет целиком на вашей совести! Нашли время для ссор! Ох уж эти бабы! — злилась врач откровенно.

— В больницу возьмем? — спросила медсестра.

— Погоди! Еще рано загадывать! — Врач приложила ухо к груди Женьки. — Ну, кажется, пронесло. Успели… Но вот эти таблетки пусть попьет, — оставила на столе несколько пилюль. И, уходя, остановилась у двери: — Пусть отдохнет завтра! А если не хотите остаться вдовой, перестаньте его бранить, пилить, воспитывать. Он у нас целый месяц лечился, отменный человек, умница, порядочный и очень спокойный. Берегите его!

Лелька присела рядом с Женькой. Тот устало открыл глаза, огляделся.

— Ушли? — Попытался встать, но Лелька не дала.

— Рано! Велели до утра лежать.

— Э-э, мало, что они скажут!

— Не пущу! — удержала на диване.

— Тогда расскажи, как Сыча убили.

— Как он мне надоел! Весь день целый город только о нем трещит. Ну пристрелили мудака как бешеного барбоса. А скольких он урыл? Взяли и бандитов из его шайки, троих. Двух без сознания зашвырнули, одного так загнули к земле, буквой «зю» повели в машину, закрутили руки на рога, врубили сапогами куда надо. И под вой в клетку закрыли. Так им и надо, что еще добавишь? Никто ментов не звал. Сами свалились как снег на голову. В минуты справились. А нам велели дышать спокойно.

— Знаешь, Лель, я сам хотел его убить. Даже адрес узнал. Ну, думаю, больше пяти лет не получил бы за гада! А милиция опередила. Я даже заму дал все поручения, печать отдал на всяк случай. И письмо тебе написал. Последнее… Мысленно простился с вами навсегда. Знаю, меня и на зоне достали б холуи Сыча. Конечно, свели б счеты. Зато я за нас отомстил бы! А только я закончил письмо, Иван позвонил. Сказал, что все кончено, нет Сыча больше. Мне поначалу обидно стало, что даже здесь опередили. Выходит, кто-то за меня молился и просил Бога оставить в живых и на воле. Он вступился, услышал.

— Выходит, ты не за границу, а в зону собирался? — догадалась Лелька.

— За границу я отказался поехать. Из-за Сыча!