Эльмира Нетесова - Обреченные

У него почти никогда не было свободного времени. А потому и женился он во время короткого отпуска на дочери своего шефа. Любил ли он свою жену тогда, пожалуй, и сам не знал. Ему порекомендовали завести семью, сказав, что это поможет продвижению по службе, и его смогут отправлять в более ответственные, интересные командировки.

Пряхин послушался совета. И вскоре получил отдельную двухкомнатную квартиру в центре Москвы.

Тесть обставил ее мебелью. Отец с матерью купили машину, И Александр стал как все, семейным человеком.

Правда, дома бывал редко. До ночи пропадал на работе, порою забывая позвонить жене.

Она никогда не упрекала его. Ни о чем не спрашивала. Не обижалась на забывчивость. Она все терпела. И ждала.

Александр впервые почувствовал себя виноватым, когда лишь на третий день узнал о рождении сына. И, прибежав в роддом, увидел на глазах жены слезы.

Он просил простить его. И жена, забыла обиду тут же. Когда увидел сына — дал себе слово: всегда выкраивать для него время. И все же не сдержал его.

Работа… Она становилась с каждым месяцем сложнее, напряженнее. И Сашка все чаще задумывался, а так ли уж прав он, поддерживая изобличения врагов народа? Откуда им было взяться вот так, вдруг, ни с чего? И кто это поверит всерьез в то, что вчерашний заслуженный композитор вдруг призывает в своей симфонии к свержению существующего строя.

— Черт знает, что происходит! Сто раз слушал я эту симфонию и никакого призыва в ней не усмотрел! А человека на двадцать пять лет в Магадан! Как врага народа!

За песни и частушки, в которых и намека на политику не было, получали исполнители громадные сроки.

Военные командиры, ведущие инженеры тоже вдруг попали под разоблачения. Но ведь кто-то поставил их командирами, сделал ведущими? Такое годами труда дается! И вдруг — враг?! С чего? Чем это подтверждено. — не понимал человек. И оглядывал своих сослуживцев с удивлением.

Они делали вид, а может и впрямь всерьез верили, что помогают обществу, стране, очиститься от скверны, язвы и чумы — вредителей и врагов народа.

Александру становилось не по себе, когда он узнавал, что дела арестованных даже не изучаются следствием. Их судят вслепую тройки особистов и выносят приговоры, не подлежащие обжалованию.

Он слышал о пытках и расстрелах. О страшных этапах, о гибели сотен, тысяч людей. Все ли они были виноваты в обвинении, предъявленном им особистами? Многих оклеветали. Но суд над ними свершился у стены и оправдывать, извиняться, было не перед кем.

Александр нередко вскакивал среди ночи. Карающий молох раскручивался на всю катушку. И захватывал в свои жернова все больше знакомых людей.

— Отец! Что происходит? Я перестаю понимать. Неужели они все виновны — эти люди? — спрашивал Александр.

— В нашей стране невиновных не судят! И ты поменьше думай и спрашивай! Наше дело — солдатское, выполнять приказ. Для этого мы и работаем…

Пряхин не мог смириться с тем, что вскоре и в его отделе изобличили двоих сотрудников, назвав их шпионами иностранной разведки.

Александр сразу понял, что недолог век руководителя, в ведомстве которого нашлись шпионы, и добился приема у начальства.

— Вы ручаетесь за этих сотрудников, какая недопустимая близорукость! Сейчас за отца никто непоручится! Мать за детей! А вы? Экая уверенность! На чем она базируется?

— Я знаю их три года! Проверены в работе! На ответственных заданиях.

— И что?

— Я хочу знать, увидеть своими глазами подтверждения их виновности! В чем выразился шпионаж и связь с иностранной разведкой? Я должен это знать, как руководитель отдела! — требовал Пряхин.

— Таких доказательств вам никто не представит. Они в суде! А вы что, сомневаетесь в его компетентности?

— Я не сомневаюсь в своих сотрудниках. И хотел бы, чтобы меня известили о месте и числе. То есть, поставили бы в известность, где и когда начнется суд над моими сотрудниками, — волновался Пряхин.

— Напрасно вы так пренебрежительно относитесь к закону, — оглядели» его с ног до головы, и, объявив, что он может идти, ничего не ответили на его просьбу.

Александр сам стал интересоваться сотрудниками, наводить о них справки. Ему пообещали ответить, где содержатся ребята.

Зазвонил телефон. Пряхин схватил трубку, дрожа от нетерпения.

«Нет, я не позволю хватать своих ребят! Делать из себя мишень! Чтобы завтра и меня, вот так же спокойно поставили к стенке. Я не дам! Не позволю разделаться с ними».

Звонила жена. Он удивился и рассердился. Хотел накричать. Ведь она никогда не звонила ему на работу. Зачем отвлекает?