Александр Мазин: Я – инквизитор

— Пей! — распорядился Ласковин. Вторую банку он положил в карман: пригодится.

— Вот они, — сказал Виктор. — Из тачки выходят. Серый «форд»!

Андрей медленно повернул голову. Серый «форд-сьерра». Да, выходят. Четыре качка. Нет, четыре бывших качка, а теперь — говнодава. Это в смысле: пожрать от пуза, переболтать с коробкой пива и выдавить ясное дело что. В каждом — под сотню кило. Закрученные, как поросячьи хвостики. Та-ак, осмотрелись. Вернее, себя продемонстрировали. Пусть-ка ответчик сам подойдет. А не подойдет — сырым съедим!

— Пошли, что ли, сэмпай? — возбужденно проговорил «ответчик».

— Погоди! — Андрей присматривался к припарковавшейся за «фордом» «девятке». Нет, вроде сама по себе.

— Ладно, пойдем. Слева от меня держись.

Заметили их шагов за десять. Как раз когда из метро народ повалил. Один из говнодавов пихнул другого, тот следующего, уставились. Все четверо. Андрей шел через толпу. Витек, как велено, держался слева, не отставал.

Четыре говнодава. Вернее, три говнодава. Четвертый — поосновательнее. Ладно, поглядим.

Один из говнодавов качнулся навстречу:

— Деньги принес?

— Здорово, — сказал Ласковин, останавливаясь в трех шагах. Виктор тоже остановился. Четко.

— Это что за фуфло? — процедил говнодав покрупней, пошевелил плечами.

— Грубишь? — бесстрастно проговорил Андрей. — Не надо. Трудно будет.

— Тебе что, козел, сказано было? — зверея голосом, зарычал первый. — Где баксы, киздюк? — И потянулся лапой к Витькиному лицу.

Тот даже не шелохнулся. «Может, когда хочет», — одобрительно подумал Ласковин. Говнодаву же лапу придержал. Зафиксировал мягко, отвел, подзакрутив слегка кисть, и отпустил. Поздоровались.

Говнодав озадаченно посмотрел на Ласковина. Ростом Андрей уступал ему сантиметров пятнадцать, весом — на треть.

Свора оживилась, пришла в движение. Взяли в кольцо. Ласковин не мешал. С наскока его не возьмут, а стрелять здесь поостерегутся. Вон уже три мента, что у входа тусуются, поглядывать начали. Хотя менты могут быть и купленными, кто знает?

Кто-то из говнодавов проехался ладонями по ласковинской спине, по бокам: нет ли ствола за поясом? Другой ткнулся в карман, нащупал банку коки. Андрей руку стряхнул.

«Что там? Граната, что же еще! Ладно, постояли — и будет!»

Ласковин шагнул вправо и назад, подтолкнул, раззадоривая, того, кто слева. Тот попер навстречу, но ткнулся в приятеля. Андрей уже выскользнул из кольца. И Витек тоже. Хотя и не так аккуратно: работе с группой за год не научишься.

— Поговорим спокойно, — предложил Андрей. — Познакомимся…

— А пропеллер в жопу не хочешь? — буркнул тот, кого Ласковин толкнул. — Бабки давайте!

Андрей на него даже не поглядел. Он смотрел на четвертого. Такого же откормленного, но годков на пять постарше и более ухоженного: волосы подстрижены и уложены — прямо «Видал-Сосун»! Да, главный здесь он, «Сосун». Руки в карманах, глазки хоть и маленькие, но подвижные, без сальной пленки.

— Разобраться надо, — продолжил Ласковин. — Если придется — я отвечу (нажимая на «я»). Если придется…

— Крутой? — рявкнул говнодав покрупней. — Крутой, что ли?

— Как яйцо! — традиционно сострил другой, но «Сосун» их не поддержал.

— Есть и покруче, — намекнул Ласковин.

— Шумно здесь, — сказал «Сосун». Когда говорил, кадык его шевелился, как забравшийся под кожу огромный жук.

— Пойдем где потише, — согласился Андрей.

И Виктору: — Отойдем!

Самый крупный сунулся придержать, но Ласковин обогнул его, как снеговика.

— Минуту, — сказал он.

— Подождешь в машине, — негромко приказал он Гудимову-младшему. — Да иди поаккуратней, чтоб не засекли. Возьми ключи. Молодец, хорошо держался.

— А ты? — спросил Виктор.

— А я… побеседую. Не беспокойся, это навоз. Противно, конечно, но неопасно.

— А второй? — спросил «Сосун» вернувшегося Ласковина.

— Ни к чему. Я его уже выслушал, — намекая на свою роль… арбитра, а не ответчика.

— Ладно, — легко согласился «Сосун». — Пусть пока погуляет.

Говнодавы переглянулись.

— Пошли! — Тот, что покрупней, подтолкнул Ласковина к машине. Но это не входило в планы Андрея.

— Лучше прогуляемся, — бросил он и, не дожидаясь ответа, быстро двинулся к переходу. Через Звездную на Пулковскую, набрав приличный темп, но периодически притормаживая, словно поджидая. Говнодавы, пыхтя, топали следом, оскальзываясь на заледенелом асфальте, приглушенно матерились. Андрей свернул налево, потом направо, между домами, обогнул трансформаторную будку и увидел перед собой заснеженные площадки заброшенного (ремонт, что ли?) детского садика. Ласковин перемахнул через оградку и остановился.