Эльмира Нетесова - Утро без рассвета. Сахалин

Прораб закурил.

— Не понимаю, что вам дался мой паспорт? Это я из-за него напереживался.

— Не сомневаюсь. Но если бы меня это не интересовало, мы не сидели бы здесь с вами.

— Мне эта потеря…

— Потеря? Вы настаиваете?

— Да! Настаиваю!

— Тогда продолжим. Так как же, находясь на участке, вы побывали на материке?

— Ну, дал я ему паспорт! Свой! Дал! Другого выхода не было! Любой бы на моем месте дал! Четыре года! Ну что из того, что поселенец? Ведь человек! Захотел к бабе! Навестить! Деньги есть! Сам заработал! Не украл. Переработок — тьма! Выработка громадная! Леспромхоз на таких держится, как он! Не думал я, что на материк поедет. Думал, что здесь! На Сахалине! Какая-нибудь есть! Эх, Сенька! Сбрехал, сволочь!

— А зачем ему на Сахалине паспорт? Если ехать никуда не собирался? Паспорт нужен для выезда! Вы не первый день на свете живете и прекрасно знаете, что, если бы его уличили, нашли в это время в другом поселке или городе Сахалина, то вернули бы к вам. Вот и все. Погранзастава — не милиция и тем более не прокуратура. Вы решали бы, отдавать ли Сеньку под суд или нет. А раз отпустили, да еще с паспортом, какой уж суд. Так что о том, что он собирался выехать на материк, вы знали не хуже, чем я. И не только могли предположить, но и были в этом уверены.

— Он мне об этом не говорил. А потом, ну, что тут такого? Ну, съездил и вернулся! Никуда не делся. У женщины побывал. Но ведь и он человек! Столько лет работает! Без отпусков и выходных! За двоих один вкалывает! Да он, если хотите знать, давно по зачетам должен быть на свободе! Еще два года назад! Это мы его держим! Вам же на благо! Он по выработкам, показателям, давно бы свой паспорт иметь должен и жить, где ему захочется. Да нам люди нужны! Вот и держим, не указывая переработок. Вам и нам на руку! Нам выработка, вам — меньше забот. Он у нас под присмотром. Под надзором. Условия — сами видели. Не до преступлений. А выйди? Что будет? Никто не знает. Так мы вам только доброе делаем, — горячился прораб.

— Вот видите, сами говорите— выйдет— не известно, что будет! А паспорт дали свой! Как же доверили?

— Так, а что делать? Посочувствовал.

— А почему же из сочувствия его настоящую выработку не указываете? Чтоб законные, заработанные зачеты шли бригадиру?

— А работать кто будет? И так людей не хватаете, — нахмурился прораб.

— Не в этом дело. Не в этом. В премиях, какие вы получаете благодаря поселенцам. Вот и получается: вам — премия, им — паспорт. Так ведь? От этого никуда не денешься. Все на взаимности. Услуга за услугу. И в данном случае! Не вы дали, а он потребовал. Либо паспорт! Либо…

Прораб опустил голову. Заговорил спокойно.

— Считайте, как хотите. Но я не в своих, не в личных интересах действовал. Не в свой карман. Вы говорите — премия? Да ведь ее прежде всего получают лесорубы! Рабочие! Не будь ее, давно бы разбежались. Так при чем тут я?! Без меня леспромхоз обойдется, а без рабочих — нет! А лишите их премии на пару месяцев! Никого не останется.

— Значит, вы отдали паспорт в интересах леспромхоза?

— Конечно!

— Ну, а если бы Сенька не вернулся? Вы знаете, что вам бы пришлось отвечать? Ведь все дни его отсутствия в табеле стояли рабочими днями. Значит, вы знали и поощряли его отъезд в то время, когда он — поселенец. То есть, еще не отбыл наказание за преступление.

— Он давно отработал. А значит, отбыл. Если говорить начистоту.

— Тогда зачем вы скрывали фактическую выработку целой бригады? Лишая заработанных зачетов многих. Не только бригадира. Явная неувязка получается. С одной стороны, вы доверяете свои документы, значит, ручаетесь честью и своим именем за этого человека. Поселенца. Осужденного за преступление. С другой стороны, вы намеренно лишаете этого человека его зачетов, мешая тем самым выйти на свободу гораздо раньше. Говорите, что не уверены, кем он станет на воле. И в то же время делаете ему уступку — отпускаете, сами, самовольно. Нарушая закон. Не согласовывая. Идете на сделку, пахнущую преступлением. И прикрываетесь интересами коллектива рабочих, целого предприятия, говорите от их имени и интересов. А какое они имеют отношение к этой сделке?

— Я говорю вам так, как думаю. Так и поступал. Как мне подсказывала совесть.

— Ладно. О совести не будем. Продолжим далее. Расскажите, как на самом деле произошел ваш разговор с бригадиром о паспорте и об отлучке? — спросил следователь.

— Он говорил, что у него есть женщина.

— Где? — спросил Яр ово й.

— В Южно-Сахалинске.