Эльмира Нетесова: Утро без рассвета. Сахалин

— Так-так…

Клещ не привык к недомолвкам и, уставившись в глаза начальника, спросил требовательно:

— А что не так?

— Посмотрим, — вильнул тот от ответа. И добавил: — Плотогоном будешь работать. Лес сплавлять. Из верховий Тыми к устью. Понял?

— Пока не понял, — сознался Беник.

— А чего не понять? Примешь в Адо-Тымово плоты на нижнем складе. И валяй до Ноглик на них. Следи, чтоб не расползлись по дороге. За каждое потерянное дерево — по твоему карману будем бить. Ведь лес на экспорт пойдет. А это — валюта! Понимать должен. А значит, каждый плот проверь. Хорошо ли схвачен. Потом тебя подучат.

— Ас зарплаты сразу начнут высчитывать или тоже потом?

— Ишь ты какой! Так ведь и вся твоя забота — за лесом следить. Багром работать. Хорошо скрепишь — отдыхай весь путь. Плохо — на себя пеняй. Плоты твои на середину реки катер вытащит. До Ныша — на буксире, а там — сами. По воде, по течению, своим ходом. Река у нас полноводная. Так что особо не перегнешься, не переработаешь. Лес доставишь к устью. Там его у тебя примут. И катером в Ныш доставят. А там… снова в Адо-Тымово. Покуда одну партию леса сплавишь, вторая будет наготове. Вас в бригаде плотогонов — десять человек. На двоих по пять плотов. Это сто кубов леса на одного. Понял?

— Не многовато ли?

— Ты что? Один правит плотом. Носовым. Второй, в хвосте, за сохранностью смотрит. Все так работают.

— Они уже обучены. А я этих плотов в жизни не видел! В глаза! А вы меня уже и вычетами пугаете! Это как же понять?!

— Все в работе учились! В деле! И ты ничем не лучше остальных.

— А кто же напарник у меня?

— Какой еще напарник? Не на ««дело», на работу посылаю. Тут кого бригада даст. С тем и будешь.

— На ««дело» с такими не ходят, — глянул на начальника Беник и добавил: — Да и отходился. Кстати, в «деле» не напарники, а кенты бывают. Это надежнее.

— Ладно, грамотный больно! Посмотрим, какой ты кент. В нашем деле. Ступай вот на пристань. К бригадиру плотогонов. Он не хуже тебя. Сами там разбирайтесь. Вот это ему передай! — сунул в руку Беника какую-то бумажку начальник.

А через день Клещ уже был в Адо-Тымово. И через пару часов, надсадно пыхтя, катер подошел к приготовленным к отправке плотам.

— Готово? — спросил старик-плотогон, напарник Клеща.

Беник пожал плечами и крикнул:

— Черт их знает!

Старик только хотел перепрыгнуть со своего головного плота, чтоб проверить остальные, но катер в это время стал выводить плоты на середину реки и старик, едва не бултыхнувшись в воду, досадливо крутнул головой.

Плоты, ткнув воду тупорыло, медленно развернулись и пошли, вслед за катером.

Беник держал наготове багор. Но не знал, что им делать и как его применять.

А плоты уже вышли на середину реки. Поскрипывая под ногами, мылись в темной воде бревна. Сцепленные скобами сверху и снизу, они терлись боками друг о друга. Белотелые березки в среднем третьем плоту внезапно зашевелились, стали расползаться.

— Эй, старый хрыч! Останови катер! — закричал Беник. И, прыгая с плота на плот, заскочил на березовый.

— Вяжи! — кинул старик веревку и пачку скоб.

Беник подтянул бревна. Катер остановился. И березовый плот, ткнувшись в передний — замер. Клещ лихорадочно вбивал скобы. Бревна прыгали под ногами.

— Да не так! Лопух! Дай сюда! — оттолкнул Беника старик. И стянув бревна веревкой одно к другому, быстро скрепил их сначала с одной стороны, потом со второй — впереди. И, перепрыгнув через плот, крикнул — тем, на катере:

— Пошли!

Беник смотрел в оба. Плоты шли ровно. Плавно. Бревна не. выползали. И Клещ, уставший от их вида, стал рассматривать берега. А они проплывали медленно, словно хотели навсегда врезаться в память новичка-плотогона.

В первые месяцы, пока Беник осваивал новое для него дело, доставалось нелегко. Коварная Тымь разбрасывала слабые плоты по бревну. Река будто смеялась над неумением Клеща и проверяла на прочность не столько плоты, сколько человека. Много раз подводные коряги и воронки грозили утопить плотогона, часто, окунувшись с головой в ледяную воду, давал он себе слово уйти с этой работы и попроситься в другое место! Но каждый раз откладывал, словно чего-то ждал.

Тымь… Она словно для того и жила на этой земле, чтобы носить на своей спине плоты под крики плотогонов. Она одна слышала их ругань, смех.

Плоты шли один за другим, сплошным одеялом укрывая лицо реки.

Случалось, на порогах тонули опытные плотогоны и выживали новички. Редкий день здесь обходился без происшествий. И река, посмеиваясь над людьми, по-прежнему показывала свой норов.