Эльмира Нетесова - Утро без рассвета. Сахалин

— Вот и говори об этом с посторонними!

— А ты кто ж будешь?

Но ответа мужик не услышал. Громадная ель опустилась макушкой на его голову. Ударила больно. Лишила сознания. Выбила из рук топор и прикрыла лапами, словно заживо похоронила.

Яровой поднял топор, быстро обрубил верхушку, оттащил ее в сторону и начал приводить в сознание мужика. Он не заметил, как внезапно умолкла бензопила, не услышал шагов. Муха подскочил испуганно, отстранил руки Ярового, внимательно оглядел мужика. Тот вскоре открыл глаза.

— Что с тобой? — наклонился к нему Сенька.

— Ты огладил. Деревом. Я вот тут с этим затрепался, ну и забыл.

Сенька оглянулся на Ярового, нахмурился. Встретился с

изучающими, спокойными глазами человека.

— Какого хрена надо?! — заорал бригадир.

— Ты и с Николаем так говорил? — спросил следователь.

— С каким еще Николаем?

— На Карагинском?

Лицо Сеньки вдруг посерело, исказилось в жуткой гримасе.

— Ты его знал? Но я не виноват. Волки его порвали, — сказал он тихо, и, обтерев рукой вспотевший лоб, опустил плечи. — Прости, браток, кто ж знал, что ты его друг. Не обижайся. Тебе — он дорог. А мне — свой, — указал он на мужика, потиравшего ушибы.

— Поговорить надо мне с тобой! — прервал его следователь.

— Говори.

— С глазу на глаз!

— Угрожать, выпытывать будешь? Так я не виноват в его смерти! — заорал Муха.

— Я не за тем. О нем все знаю. И без тебя!

— Ну так что нужно? — Семен бледнел.

— Я жду тебя после работы, Муха! Жду в будке. Слышишь? Сенька сверкнул глазами зло.

— А пошел ты…

Яровой представился. Внимательно следил за лицом бригадира. Тот на минуту сник. Потом взял себя в руки:

— Закончу работу, приду.

Пришел он в будку, когда совсем стемнело. Умылся. Поел. И, подойдя к Яровому, спросил:

— Ждешь? А говорить где будем? Здесь?

— Да, здесь.

Сенька повернулся к мужикам-лесорубам.

— Выметайтесь все на пару часов! Мужики послушно покинули будку.

— Ты не догадываешься, почему я здесь у тебя? Что могло привести меня из Армении к тебе, на Сахалин?

— Откуда мне знать, какие у вас дела, — насупился Муха.

— Скажи-ка мне, сколько тебе до конца поселения осталось?

— Вы это не хуже меня знаете, — буркнул Сеня.

— Знаю. Верно.

— А зачем спрашиваете?

— Куда собираешься после освобождения?

— На материк, куда же еще?

— Зовут кенты назад?

— Нету больше кентов. Всех переловили.

— Так и переловили? А кто ж тогда Скальпа убил? — следователь внимательно следил за Мухой. Лицо того оставалось спокойным, даже невозмутимым. Но пальцы, ухватившие край стола, внезапно побелели.

— А я тут при чем? Убили — так убили. Значит, мешал кому-то, — пробурчал поселенец.

— Больших счетов, чем у тебя с ним, вряд ли у кого было. Ведь тебя он…

— Не только мне. Всем. «Сука» он

был! Не за это убить ты его хотел. Калекой тебя из-за него кенты оставили.

Сенька заерзал. В глазах от злобы потемнело.

— Не меня одного… Дракона вон тоже…

— Егор Авангарда не убивал, — вставил Яровой.

— А вы почему знаете?

— Иначе я не сидел бы с тобой здесь!

— Что ж, по-вашему я его убил?

— Я не утверждаю. Я расследую. Все обстоятельства дела.

— Так я отсюда никуда не выезжал.

— Это я уже слышал. Не стоит повторять.

— А как же я мог убить, не выезжая отсюда? — осмелел поселенец.

— Вот это меня и интересует.

— Расследуйте. Мне какое дело.

— С Клещом часто видишься?

— Ни разу.

Аркадий подметил, что Сенька не удивился, не стал задавать вопросов. Значит, знал о Бенине, о том, что тот работает рядом. А ведь много лет на Чукотке сидели вместе. И не поинтересовался. А многое связывало. Молчит. Значит, виделся. Но скрывает. Видимо, есть что скрывать.

— А ты знаешь, что он работает рядом с тобой? — спросил Яровой.

— Какое мне дело.

— Вместе сидели и вдруг — какое дело?

— Сидели, да отсидели. Что мне до него?

А ведь и не удивился, что Скальп убит. Не обрадовался, что отомстили врагу… Значит, знал? Либо кто-то сообщил ему, либо, сам! Но как? Да и кто мог сообщить? Но это можно узнать на почте. А если нет? Ведь на Карагинской ему не приходило ни одного письма. Конечно, сам мог написать. И получить ответ. Но вряд ли. Непохоже, что этот узнавал подобные новости из писем. Но не удивился. И чертовски спокоен. Не возмутился, что его подозревают, Выдвинул алиби. И именно это! Не стал говорить, что, мол, забыл. А алиби! Но возможно он и прав, — думал Яровой.