Эльмира Нетесова - Утро без рассвета. Сахалин

Следователь волнуется. Проделан громадный труд… Скоро все останется позади. В окно кабинета заглядывает тихий вечер. Такой знакомый. Закончился еще один рабочий день. Когда и как он прошел, Яровой не заметил.

Едва Яровой вошел в кабинет прокурора республики, тот встал навстречу.

— Обвинительное заключение по делу я утвердил. И теперь мы собрали здесь заседание коллегии республиканской прокуратуры, чтобы решить вопрос о том, кто будет поддерживать обвинение по делу в процессе, — прокурор сделал небольшую паузу, оглядел всех присутствующих в кабинете, предложил Яровому присесть и продолжил: — Я считаю, что никто не знает дело настолько детально и глубоко, как вы, Яровой. Это дело большой сложности. И никто другой в данном случае не сможет поддержать обвинение на столь же высоком уровне, как сам следователь. Вам, Яровой, известны все факты и обстоятельства, все события и детали.

— Но я полагаю, что следователь не должен поддерживать обвинение по делу, которое сам расследовал. Для этого существуют прокуроры, — раздался старчески скрипучий голос одного из членов коллегии.

— А разве уголовно-процессуальный закон, положение о прокурорском надзоре в СССР или приказы Генерального прокурора запрещают следователю быть государственным обвинителем по расследованному им же самим делу? Тем более, если поддержание обвинения в суде он осуществляет по поручению вышестоящего прокурора! — строго посмотрел на него прокурор республики. И продолжил: — Я не думаю, что коллегия будет обсуждать азбучные истины уголовного процесса. Я считаю, что профессиональный уровень далеко не каждого прокурора соответствует сложности и значимости этого дела.

Дело получит большой общественный резонанс. И может стать хрестоматийным для наших молодых работников. Конечно, я не думаю, что они на этом примере постигнут все тайны мастерства работы следователя, такого, как Яровой. Но прения сторон, доказательства обвинения — все это им нужно познать в судебном процессе. И открыть для себя новые стороны работы следователя. Почерпнуть для себя все важное, нужное.

— Но я никогда не выступал в процессе, — вмешался Яровой.

— Мне это известно. Но в нынешнем деле важно не соблюдение условно формы судебной речи, а доказательность обвинений. Я уверен, Аркадий, что этот процесс запомнят и выпускники юридического факультета университета — будущее наше пополнение. Вас в зале суда будут слушать студенты-юристы, работники районных и городских прокуратур, сотрудники милиции. И, конечно, общественность. Пусть там, в зале суда, они узнают именно от следователя, как было совершено преступление и как оно было раскрыто, — говорил прокурор. — Для всех молодых криминалистов поддержание вами обвинения будет наглядным уроком высокого мастерства следователя. И обвинение ваше станет для них необычной, но самой запоминающейся в жизни лекцией о единственном в своем роде деле, которое потребовало от вас громадного мастерства следователя, постоянной пытливости, неустанного поиска. Пусть каждый из студентов еще раз поймет, что наша работа строится не только на знании законов, умении их применять; квалифицировать безошибочно то или иное преступление, а и на требовательности к самому себе, на гуманном отношении к судьбам тех, кто еще не потерян окончательно для общества. Пусть проникнутся молодые жаждой к поиску и не попадают под влияние мнимых доказательств. Пусть чувство долга и совести следователя не даст им уставать и остановиться на половине пути. И именно вы, Яровой, расскажете им, как добивались объективного результата. Наглядно, как обвинитель, вы преподадите урок высочайшей принципиальности, беспристрастности! В этом деле, в его раскрытии, есть чему поучиться и опытным следователям: умению отличать преступников от невиновного! Умению отбирать доказательства. Я с уверенностью поручаю вам поддержание обвинения по этому делу! И на этот раз воспользуйтесь в полной мере процессуальным правом — не ограничивать судебную речь рамками времени, — положил прокурор руку на плечо Ярового.

— Сегодня на скамье подсудимых сидят не случайно ошибшиеся, не те, кого называют пасынками обстоятельств. Это — матерые, профессиональные преступники, опасные рецидивисты, которым неизвестны понятия: уважение, достоинство, честь, безопасность общества. Им непонятны жизнь и покой людей. Они не умеют прощать и щадить! Их жизнь — это смерч, это— цунами; волны, поднявшиеся со дна морских глубин и смывающие на своем пути все живое, уничтожающие даже признаки жизни. Вот так действовали и подсудимые. Подобно цунами — они срывали на своем пути все преграды и препятствия, чтобы посеять смерть. Они тоже не знали предела злобе. И, подобно разгулявшейся стихии, преодолели все трудности, чтоб добиться осуществления черных замыслов своих. Именно потому энергию, агрессивность, упрямство, с какими они шли на преступления, можно сравнить лишь с силами природы. Разрушающими, уничтожающими вокруг себя каждое дыхание. Рожденный для жизни и радости человек не способен до конца понять, что толкает подобного ему по образу и мышлению на столь тяжкие, столь жестокие преступления? Ведь инстинкт разрушителя не должен жить в человеке. Ведь каждый из нас рожден созидать. Тогда почему же еще в жизни мы сталкиваемся с подобными стихиями? Ведь их, как и каждого, родила мать! Они жили среди людей! Но каких? Кто внушил им ненависть к окружающим? Преступная ли среда, в которой они долго находились, или результаты их первых преступных действий внушили уверенность в безнаказанности? Но нет! Было и наказание. Сегодняшние подсудимые отбывали немалые сроки заключения. Но и это ничему не научило! Не посеяло в их душе ростков сомнения в правильности прожитого. Наказания за преступления не пошли впрок. И подсудимые не отказались от прошлой преступной жизни, — Яровой посмотрел в зал. Все внимательно слушали его.