Эльмира Нетесова - В снегах родной чужбины

— Семнадцать километров в воде ночью?! И живы?! — На дальнейшие вопросы солдаты не решились. И, накинув на лесника плащ-накидку, привели на заставу.

Капитан, узнав о случившемся, провел Федора в душ, распорядился выдать ему белье и обмундирование. Привел на кухню.

Федор наотрез отказался от еды. Но капитан показал свой характер:

— Здесь я хозяин. И мои приказы выполняются без обсуждений. Здесь застава! Дисциплина военная! Когда поедите, продолжим разговор. Вас приведут! — И тут же вышел из своего кабинета, позвонил Василию Ивановичу. Тот разбудил шофера. Через полчаса машина лесхоза уже была на заставе.

— Слава Богу, сам живой! Это важней всего. Хозяйство нажить можно. Дом новый поставим. В другом, безопасном месте, туда не достанет река. Поможем и обустроиться. Пока вы в отпуске будете, мы все сделаем. Скинемся по кругу, кто сколько сможет вам помочь. И к возвращению поселим в новом месте. Заживете, словно ничего не произошло.

— Какой уж там отпуск? О чем вы? До него ли мне теперь? Остался гол и бос. На ноги встать надо. Сызнова. Не поеду! — отказывался лесник.

— Ну и зря! Вам дело предлагают. Полгода — это немало! Пока дом построят, где жить станете? А так — в готовое приедете. Без мороки. За это время лесхоз свое сделает, вы от случившегося забудетесь немного. Думаю, недолго горевать станете. Вам доводилось большее терять. И все ж человечье, а это — главное, при вас осталось. Мужчина больше всего на свете должен ценить жизнь! — говорил капитан, пообещав при Федоре Василию Ивановичу всяческую помощь в строительстве нового лесного кордона.

— Сегодня отпускные выплатим, дорожные. Если денег не хватит, брось нам телеграмму. Поможем. И возвращайся. Мы ждать тебя будем.

А через два дня, наскоро собрав, отправили Федора в отпуск на материк, пожелав счастливого пути и хорошего отдыха.

— Смотри, с женой или один, но обязательно возвращайся! Мы тебя встретим. Ты только сообщи!

Капитан держал Эльбу на поводке. Собака рвалась к хозяину. Она плакала, выла всей требухой, не желая отпускать его одного. Но человек не понял. Все оттого, что не имел чутья и любви в сердце.

Поезд тронулся. Сначала медленно, потом все быстрее замелькали деревья за окном вагона.

Федор смотрел на них, как на свое прошлое, оставшееся за плечами. Если бы он оглянулся назад… Кроме полузабытых лиц кентов, увидел бы Эльбу, бежавшую за поездом много километров. Она вырвалась из чужих рук и мчалась за хозяином. Зачем он ее оставил? Ведь нет у них теперь конуры, которую нужно сторожить. Не осталось ничего. Только их двое — один у другого. Зачем же снова разлучаться? Почему хозяин опять оставил ее?

Но поезд не догнать. Его ноги уставать не умеют.

Собака взвыла горестно. За что у нее увезли последнего? Зачем он такой бездушный? Неужели он забыл ее? — остановилась удивленно и легла на полотно, закрыв глаза. Собаки не люди… Они любят только один раз в жизни…

А Федор, отринув все, постарался как можно скорее забыть случившееся. К тому ж и лесничество помогло. Выдали премию. Да и работники — все до единого, и впрямь, помогли, как родному.

Кто деньги, кто пару новых рубашек, носки и свитер, плащ и шапку, даже кожаную куртку на меху подарили, легкую и теплую. В ней Федор как пахан. Вот только перчаток и шляпы для полного шика не хватало да темных очков в золотой оправе, но Федор — лесник. Ему и это в радость.

Пусть одеванный, но хороший костюм купил по дешевке в комиссионном. Полуботинки со скрипом на кожаной подошве. И чемодан, набитый битком, вовсе не напоминал о пережитом наводнении.

Федор уезжал с легким сердцем. Его заверили, что к возвращению с материка лесники-соседи наловят для него рыбы, накоптят и насолят, насушат грибов, заготовят и дров, и картошку, ни с чем беды знать не будет. Даже кабанчика обещали для него подрастить и цыплят, чтобы скорее забылось случившееся. Лишь бы он отдохнул. Лишь бы вернулся…

— Куда ж мне от вас, родимые? — зачесались глаза мужика.

Под стук колес он решил отдохнуть, лег на полку. И вдруг снова поплыла земля под ногами. Громадные валы воды поднялись над головой зловещим проклятьем.

— Мама! — заорал мужик истошно во все горло.

В купе все проснулись. Включили свет, забеспокоились.

Федор лежал в проходе бледный, испуганный…

Сон… Он вернул человека в недавнее прошлое. В его память. От нее не сбежишь, не уедешь и на скором поезде. Она остается в сердце каждого на всю жизнь…

Федор сконфуженно лег на полку, извинившись перед соседями за доставленное беспокойство. Он ворочался с боку на бок и никак не мог уснуть.