Лев Рыжков - Down. down.down

Дама в голубом тоже принялась стонать. Она собирала разлетевшиеся пакеты.

Алиса стояла, испуганно прикрыв рот ладонью.

Володя оглянулся. Угрюмый мужик настигал их. Если кто и мог помешать, то только он. Как бы его отшить?

- Вы не пострадали? — спросил Володя у блондинки.

- Нет. Кажется, я в порядке. Спасибо…

Механизм плавно двигался, и папик встретился взглядом с Алисой.

К эскалатору бежали охранники. Кто-то из них размахивал дубинкой. Кто-то схватил ослепшего.

- Пока! — одними губами прошептала Алиса Володе. — Удачи!

Алиса, не оглядываясь, бросилась прочь. Мимо охранников, державших за руки человека в сером костюме. Мимо Володи, который немедленно склонился над упавшей женщиной.

На площадку эскалатора выскочил угрюмый папик.

- Алиса, стой! — крикнул он.

Впрочем, девушка и не думала оборачиваться. Достаточно уверенно она миновала переход, затем турникеты станции.

Блондинка и Володя встретились взглядами. Глаза у дамочки были необычные. Очень глубокие. Василькового, редкого цвета.

- Спасибо! — сказала она и, приняв у Володи пакеты, тоже направилась к турникетам.

Володя хотел ее остановить, но в горле пересохло. Слова не давались.

«Да что это со мной?» — подумал он.

Володя едва не упустил девушку. Он видел, как она уходила прочь по переходу. А у него не было карточки на метро.

Он стоял и терял драгоценные секунды, пока женщина в кассовом окошке искала сдачу с тысячной купюры.

- А помельче у вас, мужчина, ничего нет? — ворчала она.

- Нет, — ответил Володя.

- Господи, как вы на Высоцкого похожи, — вдруг сказала женщина в окошке. — И говорите, ну, точно, как он?

- Что? — оторопел Володя.

Что же это за мир, интересно, такой, где даже кассирша знает, как его зовут.

- Вы артист, да?

- С чего вы взяли? — раздраженно бросил Володя. — Кто такой Высоцкий?

- Ладно, будет вам… — махнула рукой женщина, бросая на лоток у кассы сдачу и карточку. Володя различил на ее лице улыбку. — Поди скрытая камера с вами…

Володя быстро шел, с трудом не срываясь на бег по коридору перехода. Только сейчас он стал замечать, что на него очень многие обращают внимание. Вот какая-то парочка — парень с девушкой — смотрят. Вот мусора тоже — глядят, улыбаются. Вот пацаны в тренировочных костюмах. Кто-то из них зовет: «Вован! Выпьешь?»

Из всего этого следовал вывод, что в своей прошлой жизни в этом мире Володя основательно наследил. Притом, хорошо так. В смысле, что действительно — хорошо. Что добром, кажется, вспоминают. Как же так могло получиться? Почему в одном мире он был ничтожной личностью, одним ходячим недостатком, а в этом — ему улыбаются?

«Ладно, — решил Володя. — Об этом я подумаю потом. Теперь о том, куда могла пойти девушка? Три направления: «Александровский сад», «Арбатская», «Библиотека им. Ленина». Возможно, еще «Боровицкая», но туда очень долго добираться. Это, конечно, если в этом мире схема метро совпадает. Что не факт».

Володя принял самое оптимальное, как ему казалось, решение. Сначала он выйдет на платформу «Александровского сада». Посмотрит — что как. Если блондинки нет — придется бежать в холл, где на «Арбатскую» спускается эскалатор.

Быстро вывернув на платформу «Александровского сада», Володя обежал глазами пассажиров. И не сразу даже поверил, когда увидел блондинку в нескольких шагах от себя. В этот момент Володя испытывал к ней что-то вроде нежности.

Подошел состав. Володя вошел за девушкой, встал неподалеку от дверей, но в достаточном отдалении от нее. Не надо, чтобы она его видела.

Впрочем, было уже поздно. Девушка в голубом плаще обвела глазами вагон и остановила взгляд на Володе.

Это был какой-то неправильный мир. В том, где остались Игорек и Тротил, где злится недоебанная Маринка, куда Володя никогда не вернется, девушка, вздумай Володя ее преследовать, уже звала бы на помощь. Или брызгала бы ему в лицо из перцового баллончика.

Но блондинка — улыбалась. Этого не могло быть. Неужели здешний мир настолько хорош?

В глазах девушки Володя увидел симпатию. Быть этого — не могло, не могло, не могло.

«А мне ведь убить тебя надо!» — думал Володя.

Поезд тронулся. Володя думал, и мысли скакали в голове — тревожные, неприятные.

«Здесь меня за что-то любят, — думал Володя. — А я — девчонку убью. Она ведь и сопротивляться не будет. Была бы мразью. Но ведь не мразь. Эх ты, парень! Юрий тебя как дешевку использует. А ты и сам — рад стараться. Женщину беззащитную убить — без вопросов! Отъебитесь только. И денег дайте! Ты ведь — мразь, парень. Не лучше Мазепы».