Владимир Типатов - Мутанты. Время собирать камни.

В пятьдесят третьем году, вышел Сохатый из лагеря по амнистии и поехал в Казахстан, в Тургайский район Кустанайской области, под надзор тамошней милиции.

Работая на земляных и бетонных работах, стиснув зубы, он вспоминал, как привольно и беззаботно жилось ему до сорокового года, в своём родовом поместье в городе Елгаве.

Льнопрядильная фабрика и сахарный завод приносили хорошие прибыли, на его полях буйно колосились пшеница и рожь, радовали богатыми урожаями сахарная свекла и картофель, в хлевах мычали сытые коровы и хрюкали откормленные свиньи, пароходы Алоиза бороздили воды Лиелупы и Даугавы, ещё один большой дом был в Риге.

И, вдруг, всё кончилось. В одночасье Алоиз потерял всё: и завод, и фабрику, и пароходы, и дома, и земли. Всё национализировал латышский народ и стал хозяином не только в его имении, но и во всей Латвии. Лютая злоба переполняла Алоиза, и сколотив отряд из таких же, как и он сам, обиженных советской властью, Алоиз ушёл с ними в леса.

Убийства и террор против своего народа, стали смыслом жизни «лесных братьев». В сорок первом году вернулся Алоиз в родной уезд, пришёл вместе с фашистами и, зашёлся страхом городок и его окрестности, и полилась кровь…

Известие, о начале освоения целинных земель в Казахстане, Алоиз встретил с радостью. Он сразу сообразил, что в неразберихе организационного периода, ему не составит труда скрыться от надзора милиции и затеряться в огромной массе приезжающих покорителей целины. Так оно и получилось. Познакомившись с бывшим фронтовиком, а ныне, целинником — Александром Михайловичем Колмогоровым, Алоиз завладел его документами и скрылся, не забыв предварительно утопить труп бывшего фронтовика в одном из многочисленных озёр района.

А через полгода, в небольшом подмосковном городке, объявился и поступил работать весовщиком на комбинат хлебопродуктов бывший фронтовик, награждённый за ратные подвиги многими орденами и медалями, старшина запаса — Колмогоров Александр Михайлович. Поселился он в небольшом домике, на окраине города, вместе с девочкой, которую взял из детского дома и удочерил, назвавшись фронтовым другом её погибшего отца.

Зинаида Ивановна, ни тогда, в детстве, ни сейчас, до самой смерти старика, не знала и не догадывалась, кем на самом деле был тот, которого она столько лет называла отцом.

На своей бывшей родине — в Латвии, Алоиз Круминьш, всё-таки, один раз побывал. Но не тоска по Родине гнала его туда, а алчность. Перед побегом в конце войны из горящей Риги, в тайнике, спрятал он свои сокровища — всё, что успел награбить: золотые монеты и кольца, цепи и броши, перстни, браслеты, кулоны и серьги, портсигары и…зубы! Большое колличество золотых зубов и коронок. Но вся эта масса золота меркла перед тяжёлым, большим золотым крестом с крупными бриллиантами, пасхальными яйцами работы «Фаберже» и массивными золотыми часами — брегетом…

…Бориса Маслова, и всю его охрану, расстреляли из проезжающей мимо машины прямо перед входом в отель «Интурист». Киллеры благополучно скрылись.

— Как это всё произошло?

— По классической схеме. Подъехали на «Жигулёнке», положили всех из «калашей», и уехали. На соседней улице пересели в другую машину, а эту бросили.

— Чего ты на меня так смотришь? Думаешь, что это я приложил руку к «мочилову» Маслака? Да, он оказался козлом и падлой, да, я грозился замочить его, но это был обыкновенный трёп, я не стал бы марать об него свои руки.

— Чего ты возбухаешь? А же тебе ничего не говорю.

— Неужели опять «чехи» ступили на тропу войны? Тогда надо начинать мочить их. Ещё раз спустим такое на тормозах, и об нас начнут вытирать ноги.

— Только замирились с ними и вновь затевать войну? Ведь в этой войне не только у них, но и у нас потери будут, а это сильно ослабит нашу группировку. И, к тому же, я думаю, что это вовсе не чеченцы, а какая-нибудь другая группировка? Сам знаешь, сколько сейчас борзоты в Москву лезет.

— Не знаю, может это и не чеченцы, но только они больше всех борзеют, значит, будем их валить.

— У тебя к чеченцам личная неприязнь?

— Ничего личного. Просто мне известно, какие они коварные беспредельщики.

— Мы тоже беспредельщики, но дело не в этом. Я думаю, что искать надо не среди чеченцев, мы с ними уже больше двух месяцев не пересекаемся, поэтому нет необходимости возобновлять «тёрки» с ними.

— Тогда говори, что предлагаешь?

— Поискать надо, откуда ноги растут. Может, это «казанские» убили его за то, что он поменял «крышу», а может и кто-то другой. Ты помнишь, что нам говорила проститутка Марина?