Владимир Типатов - Мутанты. Время собирать камни.

— Ой, папка, какая прелесть! — удивлённо ахнула девушка. — Откуда это у тебя?!

Александр Михайлович подскочил как ужаленный, резко обернулся и…в его руке сверкнуло лезвие ножа. В страхе попятилась Зина от стола, как заворожённая глядя в налитые злобой и страхом глаза Александра Михайловича. Время, как будто остановилось и Зина уже не помнит, сколько длилась эта томительная пауза.

Первым пришёл в себя Александр Михайлович. Подобрели глаза, вновь засветились любовью и нежностью, опустилась рука, всё ещё сжимавшая рукоятку ножа, задрожали, ставшие, вдруг, ватными, ноги. Александр Михайлович тяжело опустился на стул, вытер ладонью мокрое, от пота, лицо.

— А ты чего это, доченька, сегодня не работаешь? — спросил он дрожащим голосом. — Я даже не обратил внимания, что ты дома.

— У одной продавщицы сегодня семейное торжество, попросила отработать за неё, — прошептала бледными губами, всё ещё со страхом поглядывая на отца, Зина.

— Иди сюда, чего отпрыгнула, как коза? — заискивающе улыбнулся Александр Михайлович.

— Ты так страшно посмотрел на меня, — тихо сказала девушка, — мне показалось, что ты хочешь убить меня.

— Да я сам испугался, думал, что в дом воры забрались, — сказал Александр Михайлович уже окрепшим голосом. — Подходи, не бойся. Можешь руками потрогать, это такие старинные часы — брегет называются.

Медленно, всё ещё с опаской, подошла Зина к столу и стала с интересом рассматривать диковинку. На массивной крышке, усыпанной бриллиантами, чётко виден был герб — витиеватый вензель и корона на щите. Взяв часы в руки, Зина почувствовала их внушительный вес — руку потянуло вниз. Чуть повернула часы в руке, и камни на крышке засверкали.

— Какая всё-таки, прелесть. Откуда такое богатство? — спросила Зина и перевела взгляд на шкатулку. Дух захватило у неё, когда она увидела золотые броши и золотые кольца, серьги и ожерелья, цепочки и монеты, золотые портсигары и табакерки. Всё это, лежало сверху, а что внутри шкатулки, об этом можно было только догадываться.

— Зиночка, это не ворованное, — стал торопливо объяснять ей Александр Михайлович. — Это всё досталось мне в наследство от родителей. Наверное, надо было бы сдать ценности государству, но я побоялся. Такие времена раньше были, могли без суда и следствия к стенке поставить. Так и живу с этими побрякушками — ни пользы от них, ни радости. Может, наступит когда-нибудь такое время, что можно будет не таясь, пользоваться всем этим. Вот выйдешь замуж, я тебе отдам всё это в приданое.

— Пока что, я замуж не собираюсь, — засмеялась Зина.

— А что так? — удивился Александр Михайлович. — Ты вон какая красавица! Да и по годам, вроде бы, уже пора. В этом году двадцать стукнет.

— Не нашла ещё себе пару.

— А Павел? Парень видный, и при должности. Такой молодой, а уже директор магазина.

— Да что ты, папа, — засмеялась Зина, на душе у которой опять стало легко и свободно. — Павел не герой моего романа.

— А я думал, что у вас дело к свадьбе идёт, а оно вон как оказывается — не герой романа.

— Да, не герой, — вздохнула Зина ни то с сожалением, ни то с облегчением. Ладно, я пошла спать, завтра рано вставать.

— Иди, дочка, отдыхай, — ласково улыбнулся Александр Михайлович и поцеловал девушку в лоб.

Оставшись в комнате один, он опять подошёл к столу, взял в руки золотой брегет и задумался. Сейчас, вряд ли кто сможет узнать в нём бывшего барона, бывшего хозяина одного из уездов в буржуазной Латвии — Алоиза Круминьша, щеголявшего в тридцатые годы в костюмах от модных французских портных, а в сороковых, в форме офицера СС — чёрный, словно влитой мундир, с квадратиками на одной петлице, фуражка с высокой тульей, Железный крест…

В конце войны, когда исход её ни у кого не вызывал сомнения, Алоиз, с чужими документами в кармане, сумел выбраться из горящей Риги и обосноваться в самом центре России, где сколотил банду из отпетых уголовников и…

Затрещали двери магазинов и складов, железнодорожных пакгаузов и квартир жителей городка, которые с ужасом слушали каждодневные сообщения о дерзких налётах, грабежах и убийствах неуловимой банды Сохатого. Только в сорок шестом году милиции удалось напасть на след банды, окружить её и почти полностью уничтожить.

Те, немногие, кто не были убиты в перестрелке с оперативниками, получили предельно большие срока и были отправлены в далёкий Колымский край. Среди этих, немногих, был и Алоиз. Пришлось грозному Сохатому гнить в Соликамских болотах, махать киркой на рудниках Сюльбана, мыть золото Колымы…