Владимир Типатов - Мутанты. Время собирать камни.

— Бог не Яшка, он видит, кому тяжко. Отольются им твои слёзы.

— Да, я знаю. Скоро они умрут. Оба. Бог мне пообещал. За всё надо платить…

… Виктор вошёл в подъезд, поднялся по лестнице на третий этаж, несколько секунд в раздумье постоял у двери, потом решительно нажал на кнопку дверного звонка. К двери долго никто не подходил. Виктор позвонил ещё раз, и собрался было уже уходить, но, услышав за дверью шаги, остановился.

— Кто там? — спросил хриплый мужской голос, и Виктор, услышав его, почувствовал, как комок подкатил к горлу.

— Товарищ полковник, я вернулся, — негромко сказал Виктор, настороженно оглядываясь на двери соседских квартир.

— Виктор?! Жив?! — распахивая настежь дверь, вскрикнул хозяин квартиры, и бросился обнимать Виктора. — А я ни секунды не сомневался в том, что мы с тобой ещё обязательно увидимся, и не на том, а на этом свете. Таких, как ты, убить невозможно. Я, тогда эти слова и генералу Турецкому сказал. Где же ты пропадал почти три года? Как спасся и остался жив? Генерал Турецкий говорил, что вертолёт запоздал к вам на помощь всего на несколько минут. Вернувшийся экипаж доложил ему — подлетая к месту посадки, видели, что вас атаковала сотня душманов. И что вы геройски дрались и все погибли в неравном бою. С вертолёта накрыли «духов» ракетным огнём, но вас спасти не удалось.

— Это генерал так рассказывал? — спросил Виктор, высвобождаясь из объятий своего бывшего командира и проходя в прихожую.

— И, не только рассказывал, но и отразил всё в рапорте по команде. Всех представили к посмертному награждению орденами. Тебя — к ордену Ленина и к званию — подполковника, — всё ещё взволнованным голосом, сказал хозяин квартиры, закрывая за дорогим и неожиданным гостем входную дверь.

— Вот за это ему спасибо, — процедил сквозь зубы Виктор и сжал кулаки с такой силой, что пальцы побелели. — Это ему зачтётся.

— Останки ребят, потом, вертолёт вывез и всех похоронили с воинскими почестями на их родине.

— Хоронили, наверное, в цинковых гробах?

— Естественно. Извини, за такую подробность, но останки ваши собирали по кускам. В рапорте генерала Турецкого говорилось, что душманы трупы заминировали и взорвали. Так что, сам понимаешь, опознавать там было нечего.

— А генерал Турецкий по-прежнему служит в «конторе»?

— Нет, не служит. После расформирования «конторы» уволился в запас и, по слухам, уехал на постоянное место жительства в Израиль.

— В Израиль? — удивился Виктор. — Почему в Израиль?

— Он же еврей. Видимо, потянула на землю предков.

— Понятно. Михалыч, а ты случайно, ничего не слышал о группе «Омега»? Ты же в «конторе» ближе всех к верхушке.

— Была такая группа, но очень засекреченная. Её создали в конце восемьдесят восьмого года. А почему ты спросил про эту группу, и откуда узнал о её существовании? Информация об этой группе была засекречена.

— Узнал. Чем она занималась?

— Я не в курсе дела, знаю только, что руководил этой группой генерал Турецкий, а подчинялась она непосредственно кому-то из ЦК и выполняла особо секретные поручения.

— Понятно, — процедил сквозь зубы Виктор.

— А экипаж той «вертушки», которая летала снимать вас с точки, погиб в авиакатастрофе буквально на следующий день, — вздохнув, сказал полковник. — Говорили потом, что в воздухе двигатель отказал.

— Всё ясно, зачистили свидетелей. Командир, а ты продолжаешь служить, или уже в запасе?

— Служу. А ты где обитаешь?

— На помойке.

— В каком смысле? — удивлённо посмотрев на Виктора, спросил Александр Михайлович.

— В самом прямом. Я два года и восемь месяцев отсидел в лагере. Совершил побег…В общем, нахожусь сейчас среди братвы.

— За что сел?

— Когда из Афгана выбирался, на границе задержали. Раскрывать своё настоящее имя я не стал, предполагая, что те, кто погубил мою группу, контролируют все лазейки выхода из-за реки. В общем, я назвался именем твоего человека — проводника Руфата, так под этим именем и на зону пошёл.

— Не понял. А почему ты, оказавшись в КПЗ, не открылся, кто ты есть на самом деле?

— Я был уверен в том, что меня ищут и не оставят в живых — я слишком много знаю. Так что, тогда это был единственный выход остаться в живых.

— Давно в бегах?

— Две недели.

— А чего сразу не пришёл ко мне?

— А я и пришёл почти сразу. Неделю добирался до Москвы, неделя ушла на обустройство, да и незаметно уйти из-под контроля было не просто. Михалыч, помоги мне восстановить мои документы, ну и…я тоже с радостью ещё послужу отечеству. Я ведь, тоже солдат.