Владимир Типатов - Мутанты. Время собирать камни.

— Да, я тоже слышал об этом.

— А Наташа зачем приходила? Неужели у неё возникли проблемы?

— Проблемы — это не то слово. Бизнес её накрывается. Дефолт крепко ударил по жопе мелких предпринимателей. Если бы не кредит, который я ей выдал, её фирму подвергнули бы банкротству.

— Это для неё было бы ударом. Столько труда было вложено в эту фирму, сколько нервов и сколько слёз. Знаешь, как тяжело она шла к вершине? Представить себе не можешь, какие заслоны ей ставили нечистоплотные чиновники.

— Почему?

— Наташа молодая и очень красивая женщина.

— Я это заметил.

— Это заметили и те подлецы, которые за всевозможные бумажки, разрешающие открыть бизнес, прямым текстом предлагали ей переспать с ними.

— Вот уроды.

— Ещё какие.

— Наташа хорошая девочка — умница, красавица, а вот счастья Бог не дал. Ей всего двадцать восемь лет, а уже натерпелась в жизни…В январе девяносто пятого её мужа направили в Чечню. Там он получил тяжёлое ранение — подорвался на противотанковой мине и остался без ног и, извини за столь пикантную подробность, без половых органов. А в ноябре девяносто шестого года, погиб во время взрыва на Котляковском кладбище.

— Да, я знаю об этом. Наталия Николаевна мне рассказала.

— Она тебе понравилась?

— Понравилась.

— Если ты хочешь побаловаться с ней, как ты делаешь это со своими сотрудницами, то я стану горой на её защиту и не посмотрю на то, что ты мой боевой друг, а в данное время — мой хозяин.

— Откуда про сотрудниц знаешь? — смутившись, спросил Виктор.

— Я же не на Марсе живу — на Земле. Вижу, как они к тебе вереницей в кабинет шастают. Должность у меня такая — начальник службы безопасности. Я обязан знать всё, что происходит на ввереном мне объекте. Кстати, хочу дать тебе совет — смени стол в своём кабинете.

— Зачем?

— Расшатался, — усмехнулся Александр Михайлович. — Ты же их на столе дрючишь. Ещё звукоизоляцию усиль. Женщины у тебя в кабинете так громко стонут, что в приёмной слышно. А на твою секретаршу вообще жалко смотреть, она, ведь всё слышит и то бледнеет, то краснеет — не знает, чем уши заткнуть и куда глаза деть. Ты ей за вредность должен вторую зарплату платить.

— Прикалываешься?

— Шучу.

— Я знаю, что ты любитель пошутить. А насчёт сотрудниц, так ты меня с юрисконсультом спутал, это он у нас Казанова — всех подряд дрючит.

— Про Игоря Дмитриевича разговора нет, для меня он никто, и уж ему Наташа точно не достанется, я об этом позабочусь.

— И я позабочусь об этом, а насчёт некоторых сотрудниц, которые иногда посещают мой кабинет, так я никого не принуждаю ложиться под меня.

— Крепостные они, боятся потерять свои, хорошо оплачиваемые рабочие места, поэтому и ублажают барина.

— Михалыч, ты уже куда-то не в ту степь полез, — нахмурился Виктор.

— Извини, если обидел, — пожал плечами Александр Михайлович. — Мне до лампочки, кого ты у себя в кабинете окучиваешь, а разговор этот я завёл потому, что не допущу, чтобы Наташа встала в очередь к тебе. Она мне вместо дочери и я за неё любого порву. А если у тебя возникнут насчёт неё серьёзные намерения, то у тебя есть шанс.

— Какой шанс? Мне — сорок два года.

— Ну и что? Ты себя уже в старики записываешь?

— Нет, но Наталие Николаевне — двадцать восемь. Девочка.

— Ты не забывай, что эта девочка уже побывала замужем и у неё двое детей.

— Всё равно — девочка. На четырнадцать лет младше меня.

— Это не смертельно.

— Не смертельно, но это не мой вариант.

— Почему?

— Она молодая, очень красивая, с потрясающей фигурой, женщина. А молодые, красивые женщины очень часто становятся объектом для охоты на них. Знаешь сколько я вот таких юных жён престарелых бизнесменов перетрахал на Канарах, в Майами и других местах, где эти молоденькие сучки с Рублёвки проводят свой досуг? Бесчётное количество. Через десять лет мне будет пятьдесят два, а ей — всего тридцать восемь. Женщина в самом соку, и я не хочу, чтобы мою жену так же трахали молодые жеребцы, как сейчас это делаю я.

— Да, Наташа молодая и очень красивая, но ещё и очень серьёзная женщина. Она почти два года жила с неспособным к интимной жизни, мужем и уже почти два года вдова, и за это время ни с кем не была…

— А ты откуда знаешь? Со свечкой в её спальне стоял?

— Со свечкой не стоял, но я знаю Наташу, знаю её порядочность. Сразу видно, что ты женщин знаешь только снизу, а что у них в сердце, что в душе — не знаешь.

— Ладно, не обижайся.

— Да я не обижаюсь.