Владимир Типатов - Мутанты. Время собирать камни.

— Какого разговора? — похолодел Литвиненко.

— Разговора в твоём кабинете, где ты склонял её к вступлению с тобой в половую связь. Госпожа Коэн оказалась очень умной и предусмотрительной женщиной.

— Она что, записала наш разговор?

— Ты удивительно догадлив.

— Невероятно. Так что мне делать?

— Я уже сказал, отпусти немедленно Крутова и госпожа Коэн спустит всё на тормозах, иначе она даст ход своему заявлению и тогда у тебя могут появиться проблемы. Мне бы этого очень не хотелось.

— Хорошо, спасибо, я сейчас же распоряжусь, чтобы Крутова немедленно освободили.

— Правильное решение, — сказал абонент на другом конце провода и отключился от сети.

— Ах ты, сука, недооценил я тебя, совсем выпустил из виду, что ты хитроумная еврейка, — прошептал побелевшими губами Литвиненко, подержал ещё несколько секунд у уха пикающую короткими гудками трубку и положил её на рычаг телефонного аппарата, затем вновь схватил её и начал торопливо набирать местный номер.

— Приёмная начальника краевого управления внутренних дел.

— Соедините меня с Сергеем Мироновичем, — нетерпеливо бросил в трубку Литвиненко.

— Представьтесь, пожалуйста.

— Литвиненко. Пора бы уже узнавать меня по голосу.

— Извините, Константин Дмитриевич, соединяю, — сказал голос в трубке и через секунду в трубке раздался голос начальника краевого УВД.

— Здравствуй, Константин Дмитриевич. Слушаю тебя.

— Приезжай срочно ко мне, есть разговор…

…Литвиненко встретил освобождённого из-под стражи Виктора с распростёртыми объятиями и посетовал на происки неизвестных недругов Виктора, которые якобы, состряпали против него дело.

— Многие люди жестокие и завистливые, вот и написали на вас анонимку, — вздохнув, сказал Литвиненко. — Я очень сожалею, что вам пришлось несколько дней провести в очень не комфортабельных апартаментах. Ну, за одного битого, двух не битых дают. Надеюсь, что в дальнейшем у вас больше не будет таких эксцессов.

— Я тоже на это надеюсь, — сказал Виктор, сделав вид, что не заметил протянутую ему руку.

— Все под Богом ходим, — вздохнул Литвиненко. — От сумы и от тюрьмы не зарекаюсь, но делаю всё для того, чтобы в жизни не наступали чёрные полосы. Жизнь, она ведь, как матрас, полоса чёрная — полоса белая.

— Да, именно такой матрас был у меня в СИЗО, — усмехнулся Виктор, направляясь к выходу из кабинета Полпреда. — С чёрно-белыми полосами.

— Да уж, — сочувственно вздохнул Литвиненко и покачал головой. — Врагу не пожелаю испытать то, что испытали вы. Но, едва Виктор покинул его кабинет, взгляд Литвиненко стал жёстким и злым.

— Ничего, и на старуху бывает проруха. Ещё не вечер. Своего поражения я не признаю, так что посмотрим, кто из нас будет смеяться последним, — процедил сквозь зубы Литвиненко и тихо выматерился…

— Ципора, я хочу выпить за тебя, ты замечательная женщина и настоящий друг. Вытащила меня из тюрьмы.

— Это не я, а мой дядя вытащил тебя.

— У тебя такой влиятельный дядя?

— Он консул государства Израиля в Москве. Когда я поняла, что здесь ждать помощи не от кого, я полетела в Москву и попросила дядю продлить мне визу и записаться на приём к Президенту России. Дядя через свои каналы договорился о встрече с одним чиновником из администрации Президента. Я рассказала ему о создавшейся ситуации, и он пообещал разобраться во всём.

— Спасибо и тебе, и твоему дяде…

…Виктор действительно был приглашён в Кремль на встречу с Президентом России. Эта встреча оставил в его душе двойственное ощущение. Смесь непринуждённости и жёсткого протокола, всеобщего горячего радушия и, в то же время, всеобщей ледяной настороженности.

— Нужно поощрять тех предпринимателей, которые подымают экономику Сибири, а не вставлять им палки в колёса, — такими словами закончил Президент свою пламенную речь на встрече, и ему все дружно зааплодировали. Ну а потом, уже в неформальной обстановке, как всегда на публике, Президент много шутил, держался просто и демократично. Каждый из приглашённых удостоился хоть и коротенькой, но отдельной беседы. Меткие, и краткие замечания Бориса Николаевича давали понять, насколько компетентен человек, их произносящий. С Виктором Крутовым он беседовал дольше, чем с остальными и был к нему особенно дружелюбен. Проходящая мимо очень красивая и эффектная женщина — журналистка Пиотровская, присутствовавшая на приёме в числе элитных представителей прессы и прославившаяся не столько своими статьями, сколько своими скандальными заявлениями о том, что она переспала, чуть ли не со всем высшим руководством страны, замедлила шаг и прислушалась к разговору Президента с высоким, широкоплечим, красивым мужчиной. Кроме обязательного ельцинского «понимаешь», в разговоре проскальзывали и другие слова: «алюминиевый гений», «локомотив отечественной промышленности», «побольше патриотизма», «страна надеется на таких, как вы»…